Однажды и навсегда

Головьева Светлана

— Добрый вечер, Маккензи, — произносит Гаррет Фостер, поднимая вверх свой стакан с коричневой жидкостью. Он как всегда выглядит идеально, но я помню, каким этот мужчина может быть и что скрывается за этой внешностью. От него исходит сильный запах алкоголя, и я понимаю, что он уже изрядно напился.

— Отвали от неё, — рычит Джек, загораживая меня от Фостера.

— Снова ты, Хастлер, всё никак не уймёшься. Ты чёртов городской плейбой, который меняет баб, как перчатки. Так какого хера ты зажал эту. Такие как мы должны делиться. Сначала я её трахну, потом ты, а может, хочешь вместе? — он по-идиотски улыбается, но уже в следующий миг его улыбку стирает кулак Джека. Стакан Фостер отлетает в сторону и падает на пол, разбиваясь вдребезги. От

неожиданности я вскрикиваю. Вокруг становится так тихо, что даже в ушах звенит.

— Лучше заткнись и проваливай к чёртовой матери, — гневно произносит Джек. Его тело напряжено, кажется, он даже стал выше и больше. Я стою за ним, не в силах что-либо сказать и вообще пошевелиться. Я словно вылетела из собственного тела и смотрю на происходящее со стороны.

— Она долбаная шлюха, как и все бабы. Уж поверь мне, в нашу первую встречу она готова была запрыгнуть в мою постель, как только увидела меня. Только вот всё строила недотрогу.

— Я тебя убью, ублюдок, — слышу я стальной голос Джека, а потом он налетает на Фостера и валит его на пол. Его кулак взмывает в воздух, ударяя Гаррета по лицу. Они катаются по полу, и кажется, никто даже не собирается их остановить. Сердце моё бешено колотится в груди, эхом отдаваясь в ушах. Когда я замечаю кровь на лице Джека то, как будто прихожу в себя. Оглядываюсь по сторонам в поисках помощи, но все как зачарованные следят за дракой.

— Джек! Хватит, Джек! Пожалуйста! Остановись, — ору я. Чувствую, как слёзы бегут по щекам. Но Джек не останавливается, продолжая наносить удары Фостеру. Его кулак уже красный от крови, как и его лицо. На когда-то белоснежной рубашке видны алые капли, галстук куда-то исчез, а рукав смокинга порвался.

— Да остановите же это кто-нибудь! — кричу я и тогда замечаю, как в зал входят два офицера полиции. Все тут же расступаются, пропуская их вперёд.

— Слава богу! — говорю я, подойдя к ним. — Остановите их.

— Уйдите, мисс, — бесстрастно произносит один из офицеров.

— Джек Хастлер, вы арестованы, — произносит его коллега, оттаскивая Джека от Фостера. — Вы имеете право хранить молчание. Всё сказанное вами может быть использовано против вас в суде. Так же вы имеете право на адвоката и один бесплатный звонок.

— Отвалите нахрен, я убью этого урода! — гневно выплёвывает Джек, вырываясь из крепкой хватки полицейского.

— Успокойтесь, мистер Хастлер, не ухудшайте своё положение, — спокойно произносит один из офицеров. И это его безразличие окончательно выводит меня из себя.

— Что? Какого чёрта вы его арестовываете? Отпустите его! — возмущённо ору я, подбегая к Джеку. Его губа разбита, вся рубашка в крови, под глазом разрастается синяк.

— Кензи едь домой, я справлюсь, — говорит Джек, пока офицер застёгивает на его руках наручники. Все вокруг шепчутся, и мне хочется придушить их всех. Фостер стоит довольно ухмыляясь. Кимберли рядом с ним заботливо вытирает его лицо салфеткой. Несмотря на то, что это он вёл себя как свинья, для всех них он жертва. А Джек лишь оправдал свою репутацию, того кто постоянно влипает в драки. Но никто не понимает, что он поступил, как герой и именно Фостер здесь монстр, а не Джек. Гаррет Фостер является самым главным благотворителем, фактически ему принадлежит чуть ли не половина этого города. Он главный претендент на пост мэра в следующем году. Конечно, все скажут, что он стал жертвой нападения. Никто и против не выскажется.

— Что ты говоришь? Я поеду с тобой. Они не смеют тебя арестовывать, ты пострадал из-за меня! — кричу я, следуя за Джеком, пока его уводят. Глаза застилают слёзы, меня охватывает чувство бессилия. Это напоминает какой-то дурацкий сон и хочется скорей проснуться. Но, к сожалению это реальность.

— Это не твоя вина, детка, — Джек хочет меня успокоить, но у него это не получается.

— Я вытащу тебя оттуда, Джек!

Я выбегаю на улицу, когда Джека сажают в патрульную машину. Он смотрит на меня, стараясь улыбнуться, ободрить меня.

Но сейчас я должна его ободрять, поддерживать. Это я виновата, что его арестовали. Не нужно было идти на эту грёбаную вечеринку. Какая же я идиотка. Патрульная машина отъезжает, оставляя меня стоять на обочине и проклинать себя. Нужно что-то делать. Стоит нанять хорошего адвоката. Родители, нужно позвонить моим родителям, — думаю я. Достаю из сумочки телефон и набираю номер отца. Через пару длинных гудков, которые кажутся мне вечностью, я слышу его бодрый голос и сильней начинаю реветь.

— Малышка, что случилось?

— Папа, мне нужна твоя помощь, — говорю я и рассказываю ему всё, что только что произошло. Он спокойно всё выслушивает, даёт мне наставления ехать в участок и обещает приехать туда сам вместе со своим адвокатом. После разговора с ним я чувствую себя лучше. У меня появляется надежда, что мы сможем противостоять Фостеру. Мы вытащим Джека оттуда, и всё снова наладится.

Глава 18

ДЖЕК

Не думал я, что этот вечер закончиться в камере полицейского участка. Но судьба иногда преподносит нам жестокие сюрпризы. И вот я тут, сижу в окружении пьяниц, наркодиллеров и мелких воришек. Воняет тут ужасно, словно кого-то стошнило. Пол грязный и заляпан пятнами застаревшей крови. Ужасное местечко, но если бы я мог вернуться назад во времени, я всё равно бы набил этому ублюдку морду. Теперь я понимаю, что чувствовал Кэмерон, когда был готов убить Итана. Мы готовы на многое, когда дело касается наших любимых. И я с полной серьёзностью заявляю, что мог убить Фостера прямо там, стереть эту маниакальную улыбку с его лица. Но конечно мне стоило быть поумнее, понять, что это ловушка. Но я как дурак повёлся и угодил в капкан. Теперь я понимаю, почему он не заявил на меня в прошлый раз. Ему нужны были зрители, и он устроил отличное шоу. Теперь никто не поверит, что я просто защищал свою девушку. Он разыграл хороший спектакль. И у меня вряд ли есть какие-то шансы ему противостоять. Нужно было просто увести Кензи оттуда. Но он знал, что я не сдамся просто так и я сыграл ему на руку. Какой же я идиот. Он наверняка и копов подкупил, чтобы они сработали оперативнее. Всё продумал, мстительный придурок.

— Пустите меня к нему! Вы не смеете его задерживать! — слышу я возмущённые крики Кензи и тут же встаю с облезлой скамейки. Подхожу к решётке и вижу, как Кензи ругается с одним из офицеров. Видно, что он тут новенький. Худой и высокий, форма на нём практически висит и конечно под натиском Маккензи он тут же сдаётся, кивнув в мою сторону. Девушка смотрит на меня и подбегает ко мне. Её лицо заплакано, тушь размазалась тёмными кругами под глазами. Она просовывает руку между прутьями решётки, касаясь моей щеки. Я вижу, что в её глазах стоят слёзы и это разрывает моё сердце. Мне больно видеть её такой расстроенной. Она должна всегда улыбаться, а я кажется, постоянно заставляю её плакать.

— Тише, не плачь, — говорю я, целуя её ладонь.

— Они должны были задержать его, а не тебя, — произносит она, тихонько всхлипывая. — Я позвонила папе, он скоро приедет со своим адвокатом. Он лучший, так что мы вытащим тебя отсюда. Позвонить твоим родителям?

— Не думаю, что это хорошая идея, они лишь снова убедятся какой я идиот, раз попал сюда.

— Но ты не виноват, ты поступил как герой, мой герой, — она улыбается и это делает её такой красивой, даже несмотря на испорченный макияж.

— Ради тебя я бы сделал это снова.

— Думаю, каждый раз доставать тебя из тюрьмы будет очень хлопотно, — шутливо произносит она, заставляя меня улыбнуться.

— Тогда оставишь меня здесь, умирать от этих восхитительных ароматов, — шучу я.

— Я никогда тебя не оставлю, — серьёзно произносит она.

— Сейчас я так сильно хочу тебя поцеловать, — шепчу я.

— Что нам мешает? — она игриво улыбается, и мы соприкасаемся губами, еле заметно, настолько насколько позволяет нам эта чёртовая решётка.