Однажды и навсегда

Дэниелз Лаура

— Ну вместе с ним, я полагаю, пришло также сообщение о наследстве? — сдержанно произнес Фрэнк.

— Да. Но поначалу я даже не осознала, что на мои плечи свалилось немалое состояние. Лишь потом, после телефонной беседы с матерью, оценила возможности своего нового положения.

— И поспешила сюда, где, как тебе казалось, нет никаких проблем.

— Ничего подобного! Вовсе я так не думала. Просто начальство предложило мне взять отпуск, и я воспользовалась этой возможностью, чтобы уладить дела с наследством и взглянуть, в каком состоянии находится Мардж-хаус.

Но случай со Стивом помог мне по-другому взглянуть на свою жизнь, отношения с мужчинами и вообще…

— А как ты смотришь на все это сейчас? — поинтересовался Фрэнк.

Кэт пристально взглянула на него. Неужели ему впрямь интересно то, что она рассказывает?

— В настоящее время у меня нет в отношении Стива никаких эмоций — ни положительных, ни отрицательных. Впрочем, отчасти я благодарна ему за то, что косвенным образом он помог мне взглянуть на себя со стороны.

— Постой, ты что же, уехала, так и не поговорив с ним?

Она покачала головой.

— Зачем? Что он мог мне сказать? Если мужчина до свадьбы занимается подобными вещами, то чего ждать после официального оформления отношений? Я уверена, что ничего хорошего у нас со Стивом не получилось бы. Достаточно, что я тогда испытала сильнейшее недовольство собой, не говоря уже о разочаровании. Так что большего мне не требуется.

— А сейчас ты счастлива?

Кэт задумалась.

— Сейчас — это в данный конкретный момент или вообще?

Фрэнк спокойно встретил ее взгляд.

— Сейчас — это сейчас.

Ей не очень нравилось играть в слова, однако что-то ответить тем не менее было нужно.

— Не знаю, — честно призналась она. — Что такое счастье? Сначала следовало бы определиться с этим.

— Тогда наш разговор будет длиться вечно, — усмехнулся Фрэнк. — Я подразумеваю самое обыкновенное счастье в его привычном понимании. Вот и скажи мне, пребываешь ты в подобном состоянии или нет?

Кэт слегка пошевелилась, устраиваясь удобнее.

— По-моему, я… близка к тому, о чем ты говоришь. Но не полностью, конечно. С другой стороны, у меня такое ощущение, будто счастье так близко, что можно дотянуться до него рукой.

— Что ж, уже хорошо. Тебе многие могли бы позавидовать. — После некоторой паузы Фрэнк добавил: — Я в том числе.

— Выходит, ты не чувствуешь себя счастливым? — быстро спросила Кэт.

Отвернувшись от нее, Фрэнк негромко произнес:

— В твоем вопросе уже содержится ответ.

На его лице плясали отсветы пламени. Некоторое время Кэт наблюдала за игрой света и тени, потом протянула руку и тыльной стороной ладони погладила Фрэнка по щеке.

— Я бы хотела сделать тебя счастливым.

— Благодарю, — не поворачивая головы, произнес он. — Но в настоящее время вряд ли у тебя что-то получится.

Рука Кэт опустилась, и она отвернулась от Фрэнка, устремив взгляд в темный угол.

Подумать только, я почти призналась ему в любви, а он, похоже, даже не понял этого! Вероятно, мы подразумеваем разные вещи. Так было с самого начала и продолжается сейчас. Пока мы занимаемся сексом, между нами все

ладится, но стоит это прекратить, как взаимопонимание нарушается. И как я ни стараюсь, эмоционального отклика вызвать у Фрэнка не могу. Неужели все настолько безнадежно? И почему так получается — как только встретишь мужчину, который является для тебя идеальным любовником, так у него сразу обнаруживается какой-нибудь изъян в другой сфере? В данном случае в области эмоционального общения…

— Что же ты умолкла? — вдруг услышала Кэт.

Повернув голову, она увидела, что Фрэнк пристально смотрит на нее.

— Не знаю что сказать, — грустно усмехнулась Кэт. — Ты говоришь, что несчастлив, а когда я предлагаю тебе…

— Послушай, давай оставим эту тему, — сухо произнес он.

Кэт обиженно опустила ресницы.

— Что же тогда ты хочешь услышать от меня?

— Продолжение твоей истории. Понимаешь? Твоей, а не моей. Про себя я и так все знаю.

Как же ему сказать? — подумала Кэт. Если он не желает говорить о себе?

— Видишь ли, с тех пор как я приехала сюда, в Грейт-Бенсей, моя история продолжилась уже с тобой, — тихо сказала она. — Поэтому, если хочешь беседовать обо мне, тебе поневоле придется слушать и о себе.

Не успела она договорить, как Фрэнк резко поднялся и сел на кровати.

— Прекрати. Я прекрасно знаю, что за этим последует.

Кэт почувствовала болезненный укол от тона, которым это было сказано. Тем не менее она заставила себя спросить:

— Что?

Обернувшись, Фрэнк смерил ее взглядом.

— Признание в любви. Клятвы в вечной верности. И тому подобная чушь.

Кэт с ужасом почувствовала, что на ее глазах закипают слезы. До боли прикусив губу, она заставила их убраться обратно, но изгнать обиду из сердца было сложнее.

— Почему ты так говоришь? Объясни… Я не понимаю! — В ее голосе ощущались нотки отчаяния. Она действительно никак не могла постигнуть, по какой причине Фрэнк отказывает себе в проявлении естественных человеческих чувств.

— Не понимаешь, почему все это чушь? — смерил ее взглядом Фрэнк.

— Нет, — твердо произнесла Кэт.

Он вздохнул с видом человека, которому приходится объяснять кому-то очевидные истины.

— Да потому, что ничего вечного не бывает. Ни любви, ни верности, ни самой жизни. И если даже возникнет нечто такое, то непременно что-то случится — болезнь, крушение поезда, другая… катастрофа. — На последнем слове голос Фрэнка едва заметно дрогнул. Словно спеша замять это, он прокашлялся, что не укрылось от внимания Кэт.

Что же у него произошло? — подумала она. Наверняка какой-то случай оставил неизгладимый отпечаток в его душе и теперь он интуитивно — а может, и сознательно — ограждает себя от каких-то одному ему известных вещей.

— Мы могли бы обговорить это подробнее, если хочешь, — осторожно начала она.

Однако Фрэнк тут же пресек ее попытку.

— Не строй из себя психоаналитика! Я не намерен играть в эту игру. Еще немного — и ты посоветуешь мне обратиться к психиатру, как Оливии.