Однажды летом
Шрифт:
– Передам, – пообещала Рейчел. Завидев новых посетителей, Джейн поспешила к ним навстречу.
– Вот ваши напитки. Блюда будут готовы через минуту. – Гленда сняла с подноса два высоких, в пупырышках влаги, стакана и поставила их на стол. Потом, очевидно, только сейчас разглядев Джонни, изумленно округлила глаза: – Как, Джонни Харрис?! Ты разве не в тюрьме?
Рейчел поморщилась. Джонни сделал глоток чаю и улыбнулся:
– Тебе следовало бы знать, что меня уже выпустили. Ждала меня?
Гленда хихикнула:
– Да я за это время четверых родила. О каком уж ожидании тут говорить?
– Тогда
Рейчел стало ясно, что когда-то эти двое были довольно близко знакомы. Впрочем, это было неудивительно – достаточно вспомнить, кем была Гленда. Урожденная Райте, она имела такую же репутацию, как и Харрисы. Рейчел не слишком хорошо знала Гленду, поскольку девушка даже не дотянула до средней школы. С вытравленным перманентом, сеткой морщинок возле глаз, она выглядела старше Джонни, хотя, как рассудила Рейчел, была его ровесницей.
– Вчера я видела твоего отца. Он ничего не сказал о твоем возвращении.
Джонни пожал плечами и глотнул еще чаю.
– Гленда! Ты принесешь напитки за этот столик? – раздался раздраженный голос Джейн.
– Конечно, миссис Моррис! Рада была тебя видеть, Джонни. Всего тебе доброго.
– Тебе тоже, Гленда.
– Она действительно тебе рада, – рассеянно заметила Рейчел после неловкой минутной паузы.
Джонни чуть скривил рот в подобии улыбки, встретившись взглядом с Рейчел.
– Да. Кое-кто будет рад.
Гленда вернулась с горячими блюдами и смачно плюхнула их на стол.
– Кетчуп нужен?
– Да.
– Нет, – произнес Джонни.
Рейчел посмотрела на него, потом кивнула официантке. Но Гленда уже ставила на столик бутылочку с кетчупом.
– Он отбивает вкус, – ответил Джонни на молчаливый вопрос, написанный на лице Рейчел. Затем потянулся к бутылке, откупорил ее и вытряс почти половину содержимого в свою тарелку.
Слегка опешив, Рейчел кивнула и отвела взгляд в сторону, чтобы не видеть, как Джонни заглатывает еду. Да, манерами он явно не блистал. И тут же устыдилась собственных оценок. В конце концов, последние десять лет он провел не в школе благородных манер. Да и до этого вряд ли имел возможность познать премудрости обращения с ножом, вилкой и салфеткой.
– Вы что, есть не будете? – пробурчал он с набитым ртом.
– Если честно, я совсем не голодна. – Рейчел лишь отведала жаркого. Испытывая легкое смущение, она огляделась по сторонам. Ей не хотелось, чтобы кто-то из окружающих видел, как Джонни варварски поглощает еду.
За столом воцарилось напряженное молчание – не слышно стало даже звона его вилки и смачного чавканья.
Рейчел настороженно взглянула на Джонни. Он сидел с прищуром уставившись на нее, вилка с подцепленным куском мяса была зажата в руке. В уголке его рта алело пятнышко кетчупа. Взгляд Рейчел упал именно на это пятно, и, видимо, в лице ее промелькнуло отвращение, которое не осталось незамеченным. Джонни стиснул зубы и с такой силой опустил вилку на тарелку, что китайский фарфор отозвался жалобным звоном. Потом он схватил салфетку, до этого так и не тронутую, и свирепо растер ею лицо, что было гораздо красноречивее потока бранных слов.
– Я вас смущаю, учитель?
– Н-нет, – пробормотала опешившая Рейчел.
– Лжете.
– Еще чаю? – Возле столика возникла Гленда с большим желтым кувшином в
– Нет, мы уже поели. Принеси лучше счет. – Джонни выдавил из себя кривую улыбку, адресовав ее Гленде, но по взгляду, которым он смерил свою спутницу, Рейчел догадалась, что он взбешен.
– Заплатите в кассу. – Гленда порылась в кармане, набитом чеками, выудила один и положила его на столик прямо перед Джонни. Потом улыбнулась ему: – Заходи ко мне в гости, когда будет время, – ласково произнесла она. – Мы с детьми живем в Эплбай-Эстейтсе – еще не забыл, где это? Там, возле реки. Мы с мужем расстались. Наверное, будем оформлять развод. Когда появится возможность заплатить за это.
– Мне очень жаль, – сказал Джонни.
– Мне тоже.
– Гленда! Сюда чай, пожалуйста!
– Я должна идти, – неохотно промолвила Гленда и поспешила на зов Джейн.
– Дай мне, – выпалила Рейчел, когда Джонни взял в руки счет и принялся изучать его. Вид у него был довольно свирепый, если не сказать враждебный.
– О, да. Почему бы не дополнить унижение оскорблением? – Голос его прозвучал вполне миролюбиво, но взгляд, устремленный на нее, пронизывал холодом.
– Перестань. У тебя же нет денег, а…
– А у вас есть, так? – закончил он за нее чересчур вежливым тоном.
Рейчел вздохнула.
– Послушай, Джонни. Извини, если я тебя обидела. Просто… все дело в том, что я не большая любительница кетчупа, а когда я увидела, как ты размазал его по тарелке, мне стало не по себе. Конечно, с моей стороны было бестактным демонстрировать свои чувства, и я прошу прощения. И все-таки это не повод, чтобы совершать глупости.
Выражение его лица заставило Рейчел умолкнуть. Ее объяснения явно не устраивали Джонни. Видимо, ее желание заплатить по счету глубоко оскорбило его. В конце концов, он был мужчиной, а мужчины в некоторых вопросах проявляют странную щепетильность. Открыв сумочку, она порылась в боковом кармашке и выудила двадцатидолларовую бумажку, которую и протянула ему.
– Хорошо, хорошо. Ты победил. На, заплати сам. – Он посмотрел на банкнот с таким видом, будто перед ним была ядовитая змея.
– Хорошо, я заплачу. Своими деньгами. – Он встал, прихватив с собой счет. Сунув руку в карман, достал пачку мятых долларовых бумажек и направился к кассе.
Притихшей Рейчел ничего не оставалось, кроме как забрать свои двадцать долларов и последовать за Джонни.
Один за другим посетители ресторана поворачивали головы, глядя на Джонни, пока он шел к кассе, и буквально в считанные секунды взоры всех присутствовавших уже были прикованы только к нему. Рейчел, семенившая позади, имела возможность наблюдать реакцию горожан на появление Джонни Харриса.
– Неужели это?..
– О Боже, да это он!
– Что он здесь делает!
– Я слышал, его освободили под честное слово, поскольку Гранты предложили ему работу в своем магазине.
– Элизабет никогда бы не посмела этого сделать!
– Это не Элизабет, а Рейчел. Вон, смотри, это она с ним. Можешь себе представить? Привет, Рейчел!
Рейчел услышала последнюю фразу и обернулась. Натянуто улыбнувшись, помахала рукой. Горожане прекрасно знали ее с самого рождения, но она ничуть не сомневалась в том, что они с удовольствием почешут языки, сплетничая о ней.