Однажды на реалити-шоу
Шрифт:
Охлажденный кондиционером воздух касается кожи, покрывая ее мурашками. Ненадолго — ладони Артема согревают, скользя по спине, ребрам, груди. Я тихо стону, стоит его пальцам коснуться сосков. Ощущения яркие, как удар током.
— Нравится, да? — шепчет он.
Я могу только кивнуть говорить.
Сейчас все происходит совсем неделикатно и стремительно. Губы Артема опускаются на мою грудь. Охнув, я запрокидываю голову назад. Его язык, вырисовывающие круги на сосках, его зубы, его дыхание буквально сводит с ума.
—
Его рука бесстыдно проскользывает между моих ног. Живот наливается тяжестью, голени начинают трястись. Сейчас все по-другому, не так как в первый раз. Острее, понятнее, увереннее, резче.
Мои шорты слетают на пол вместе с бельем, пальцы Артема проникают вглубт. Вскрикнув, я хватаясь за его плечи.
— Ты мокрая, — его голос хриплый и срывающийся. — Хочешь меня?
Я киваю. Нет ни единого шанса произнести это вслух.
Шорты Артема падают на пол следом за моими. Придерживая за бедра, он медленно проталкивается в меня, давая время привыкнуть. Я ерзаю, непроизвольно подаваясь ему навстречу. Хочется еще.
— Ты серьезно? – шепот Артема касается моего виска.
Его движения становятся резче, глубже. Изо рта вылетают сипы и стоны, которые не выходит сдерживать, как не пытаюсь. По кухне разносятся шлепки тел и влажные звуки, заставляющие меня жмурится и кусать губы.
Секс – это очень хорошо, - стучит в голове.
– - Слишком хорошо, чтобы не забить на чтение и заниматься им каждый день.
38
Стоит мне переступить порог особняка, как мгновенно чувствуется – что-то не так. Несмотря на свои поредевшие ряды, даже четырем белкам удавалось создавать эффект толпы громкими сплетнями, нескончаемым жужжанием фенов, хлопаньем дверей и звонким смехом.
А сейчас в доме царит тишина. Приторная и вязкая, как сахарный сироп, который невозможно проглотить.
Интуиция, как и обычно, меня не подводит. Гостиная напоминает музей восковых фигур имени Кендалл Дженнер.
Лика, сгорбившись, пялится в телефон, Кристина, развалившись на бархатном пуфе, смотрит в журнал, остальные - в экран телевизора, при этом никак не реагируя на мое появление.
– - Все привет!
– - гаркаю я, решив эффектно о себе заявить .
Лика вздрогнув, бросает быстрый взгляд на меня, и сочувственно дернув губами, отворачивается.
Я медленно обвожу взглядом остальных. В мою сторону по-прежнему никто не смотрит, будто я, сама того не заметив, отбросила коньки, а мое неприкаянное тело продолжает незамеченно шарахаться по земле, как в «Призраке» с Патриком Суэйзи или в «Шестом чувстве» с молодым Брюсом Уиллисом.
Я вздыхаю. Бойкот, серьезно? Кристине стукнуло двадцать шесть, если я не ошибаюсь. Не поздновато для возвращения в школьные годы?
— Какой интересный флешмоб, — насмешливо тяну я. — Не боитесь, что мне может понравится?
Не удосужившись поднять взгляд,
— Наслаждайся, номер три. Ты добилась небывалых высот на шоу. Теперь тебя абсолютно все терпеть не могут.
Не будь я так окрылена минувшей встречей с Артемом, ее слова могли бы меня ранить. Плевать, что она думает обо мне. В данной ситуации меня заботит только Лика. Почему она не смотрит в мою сторону? Я думала, наша дружба сильнее подковерных интриг.
– - Есения, -- раздается позади голос хиппи-ассистентки. — Инга ждёт у себя.
Развернувшись на пятках под насмешливое хмыканье Кристины, я марширую в коридор. Внутри клокочет возмущение. Кем они тут все себя возомнили? Третейским судом? Родительским комитетом, решившим разобраться с опоздавшей двоечницей? А вот хрен им всем.
Раздраженно побарабанив в дверь, я вхожу в святая-святых – кабинет Инги.
Даже странно, что на стенах нет чучел животных и засушенных крысиных лап. В приглушенном свете настольной лампы и кошачьей оправе, сдвинутой на кончик крючковатого носа, она выглядит точь-в-точь, как злая ведьма из сказок.
Судя по ее холодному осуждающему взгляду, комплиментов укладке ждать не приходится.
— Садись, — чеканит она, кивая на стул.
Решив не спорить по пустякам, я послушно сажусь.
— Котов просил три часа на встречу с тобой. Ты приехала на два часа позже, выглядя как… -- Его взгляд презрительно пробегается по моей смятой майке. – Скажи, ты давно читала договор?
— Перечитываю нет-нет перед сном, — ерничаю я. – Очень увлекательно.
— Пункт девять-четыре содержит информацию о неустойке, которую участник или участница обязаны возместить в случае срыва съемок, - продолжает она, проигнорировав мой искрометную шутку.
– - Вот смета одного съемочного дня.
Инга разворачивает экран ноутбука с открытой на нем таблицей.
– - Напомни, кем работают твои родители? Их зарплаты хватит на то, чтобы покрыть подобные издержки?
Пробежавшись по цифрам, я раздраженно стискиваю зубы.
— А я разве срываю съемки?
— Ты делаешь хуже, -- она угрожающе подается вперед.
– - Ставишь под удар все шоу своими детскими выходками.
Я глубоко дышу в попытке подавить расцветающую злость. Если Инга решила назначить меня девочкой для битья, то просчиталась.
— Вы охотно идете на поводу у Артема, когда он просит вас о встрече со мной, а после обвиняете меня в срыве шоу? Вы точно ничего не путаете?
— Я хочу, чтобы ты включила наконец голову, - парирует она.
– - Котов – звезда мирового масштаба, которому так или иначе прощается все. А ты – никому неизвестная студентка, лишь по случайности не вылетевшая после первого выпуска. Чувствуешь разницу?
– - Чувствую конечно. Разница в том, что ему вы не можете сказать «нет», а на меня готовы спустить всех собак.