Однажды на реалити-шоу
Шрифт:
— Ты дура, если считаешь, что это шоу про любовь. Это шоу – высокоскоростной лифт к узнаваемости, и все участницы здесь именно за этим. Давно проверяла свои соцсети?
— Месяца полтора назад наверное, -- буркаю я, сбитая с толку ее напором.
Пощелкав мышкой, вновь Инга разворачивает экран ко мне.
– - Смотри.
Я вглядываюсь в страницу с кружком своей аватарки и чувствую, как глаза лезут на лоб.
– - Это прикол такой? Куда делись мои тридцать шесть подписчиков, пять из которых – интернет-магазины
– - Это все шоу и популярность, которую оно приносит, - сузив глаза, чеканит Инга.
– - Если ты не знаешь, что с ней делать – уступи место другим.
— Я самого начала просила отправить меня домой… - начинаю я.
— Ты и сейчас готова туда отправиться? Зная, что на этом закончатся и твои свидания с Артемом?
– - Вы так уверены, что они закончатся?
Скрестив руки на груди, она смотрит на меня со снисходительным сочувствием.
— А ты думаешь, он будет обивать пороги твоей квартиры вне шоу? Когда нет преград для встреч и злой мачехи вроде меня, подпитывающих его интерес? Уверена, что его чувства так глубоки, чтобы забыть обо всех других женщинах, вешающихся на него гроздями?
– - Он не такой, каким представляется на первый взгляд, -- возражаю я.
– - Ты тоже. Первые пару недель ты казалась мне умной.
Я стискиваю зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не запустить в нее пресс-папье. Что значит «казалась?»
— Можешь идти, -- сухо бросает Инга, потеряв ко мне интерес. – Еще один косяк – пеняй на себя. Вылетишь из шоу с позором и судебным разбирательством.
Клокоча от злости, я встаю. Все-таки Инга – настоящая сучара. Испортила мне такой день.
39
Через час участницы, утомлённые процессом бойкотирования, ложатся спать, давая мне возможность посидеть в тишине с чашкой чая. Мысли гудят, как переполненный вагон метро.
Надо отдать Кристине должное: она знает, как произвести неизгладимое впечатление. Тяжёлое молчание и резкое падение атмосферы странным образом меня задели.
Здоровый пофигизм вдруг дал сбой, намекая на то, что пребывание на шоу меня изменило и крысиный хвост покрылся рыжим пушком.
— Можно?
Подняв глаза, я вижу Лику, нерешительно топчащуюся на пороге. С приглушённым кухонным светом её фигура, облачённая в шелковую сорочку, напоминает изящную бронзовую статуэтку. Если бы я работала на телевидении, непременно позвала бы её сниматься в рекламе чего угодно: от прокладок до кредитных карт. Настолько на неё приятно смотреть.
— Заходи, конечно, — осторожно говорю я, кивая на соседний стул.
Она присаживается рядом и, потеребив кружевной подол, поднимает виноватый взгляд.
— Я хотела объяснить своё поведение. Я считаю, что вся эта ситуация с бойкотом — огромная глупость. Мне ужасно стыдно, что я не поддержала тебя там, в гостиной начала. Просто девочки были такие злые из-за того,
Голос Лики натянут и дрожит, отчего неуютный комок в груди тает, замещаясь сочувствием. Она ранимее и чувствительнее меня, и можно лишь догадываться, насколько ей непросто открыто с кем-то конфликтовать.
— Это ерунда, правда, — я легонько пихаю её локтем в знак того, что нашей дружбе ничего не угрожает. — Я тебя понимаю. Никто не хочет быть изгоем.
— Тебе плевать, изгой ты или нет, — возражает она, слабо улыбнувшись. — Не знаю, как тебе это удаётся, но я бы хотела уметь так же.
— Я очень рада, что ты пришла, чтобы поговорить, — в порыве чувств я нахожу её руку и сжимаю. — Так что не настолько мне плевать.
Мы замолкаем. В тишине слышно, как по десятому кругу закипает чайник и шелестят листья за окном.
— Так ты, выходит, снова ездила по неотложным семейным делам? — в голосе Лики слышен намёк на веселье.
— Ага, — киваю я, закусывая губу, чтобы не заулыбаться во весь рот.
— И как там Артем?
Его имя, произнесённое вслух, как и воспоминания о свидании на кухонном столе, заставляют щеки предательски гореть.
— Я была на его тренировке. Было круто. Я даже пересмотрела своё отношение к футболу.
— Тренировка и всё? — лицо Лики разочарованно вытягивается.
— Потом мы ненадолго заехали к нему, чтобы он принял душ и переоделся, — бормочу я, отводя взгляд в сторону.
Помолчав, Лика опускает свою ладонь поверх моей.
— То, что происходит между вами — это здорово. Он по-настоящему к тебе тянется, это чувствуется.
Я хочу по инерции ей возразить, но вдруг понимаю: сказать нечего. Потому что Лика права. Я готова признать, что Артем тянется ко мне, а я — к нему. И это осознание делает меня невероятно счастливой.
Утро оказывается в разы мудренее вечера. Наше примирение с Ликой разрядило обстановку, и пассивный игнор Кристины и её приспешниц больше не ощущается гнетущим. Внутри легко и радостно настолько, что, принимая душ, я, помимо воли, начинаю мырлыкать мелодию попсового радио-хита.
Как всегда, всё портит Инга. Цоканье её каблуков по мраморным полам традиционно становится вестником дерьмовых новостей.
— Сегодня вечером у Артема запланировано свидание, — без лишней прелюдии чеканит она, поднимая в воздухе гул взбудораженных шепотков. — Он выбрал Кристину.
Её взгляд останавливается на королеве нашего беличьего будуара и, как мне кажется, слегка теплеет.
— Будь готова через два часа.
— Конечно, — ласково мурлычет она, потягиваясь, как мартовская кошка.
Я прикладываю ладонь к груди, чтобы избавиться от этого противного зуда. Артем встречается с Кристиной, и что с того? Мы на шоу, а свидания жениха с участницами — это часть сценария.