Однажды на реалити-шоу
Шрифт:
Я сжимаю зубы. Просто монтаж. Просто шоу. А мне плевать.
Про вертолёт Кристина, кстати, не наврала.
Её восторженный писк «Как же высоко!» будет ещё долго звенеть в ушах. Так же, как и смех Артема, которому в рот забилась половина её волос. И да, стул в ресторане для неё он тоже выдвинул, не забыв при этом упомянуть, что она выглядит прекрасно.
Финальным аккордом моего бешенства становятся нарезки индивидуальных интервью.
— Я считаю, что между мной и Артемом есть особенная связь, — доверительно
— Наше свидание было удивительным, — смущенно улыбается Лика. — Я ощущала искренний интерес с его стороны. Не знаю, перерастёт ли это во что-то большее, но это было одно из лучших свиданий в моей жизни. Артем удивительный человек, и он определённо прекрасно воспитан.
— Артем невероятный, — тараторит блондинка. — С ним легко, он — тот человек, с которым хочется делиться сокровенным. Я думаю, что у нас есть будущее.
Потом — я.
— Я пришла сюда, не ожидая ничего особенного, — мой голос звучит взволнованно, глаза сияют. — Но жизнь умеет удивлять. Не знаю, чем всё закончится, но… посмотрим.
Я беззвучно вздыхаю. Более скучного кадра сложно и представить. Они что, специально выбрали этот момент?
Но самым паршивым становится интервью с Артемом. Он сидит в той же студии, камеры направлены на него, свет выставлен идеально.
— Что ты можешь сказать о Кристине? — спрашивает голос за кадром.
Он сдвигает брови, делая вид, что раздумывает над ответом.
— Думаю, что она невероятная. Очень умная, очень глубокая. Она одна из тех женщин, которые могут изменить чью-то жизнь к лучшему.
Внутри противно сжимается. Вот эта мегера, устроившая мне бойкот, образец любви и доброты, по его мнению?
— А Лика?
Артем мечтательно улыбается.
— Она настоящая. Рядом с ней я чувствую себя собой. Она очень лёгкая, искренняя. Мне нравится с ней разговаривать.
Мне становится трудно дышать.
— А что ты скажешь о Есении?
Артем слегка хмурится. Повисает пауза.
— Она… необычная девушка.
— Что ты имеешь в виду?
— Она другая. Это сложно объяснить в двух словах.
В груди закипает что-то злое, ядовитое и тёмное. Наверное, так же чувствовал себя Том Харди, превращаясь в Венома.
Таково его мнение обо мне? Необычная и другая? То же самое можно сказать о книжке на китайском языке.
Я смотрю себе на руки, борясь с обидой и гневом. Ни одного тёплого слова. Ни одного намёка на то, что между нами есть что-то большее. Мудак хромоногий.
Ноги сами подбрасывают меня вверх.
Кристина вопросительно пялится, но мне всё равно.
Пулей вылетев из гостиной, я забегаю в первую попавшуюся комнату и захлопываю за собой дверь.
Меня трясёт от злости и непонимания. И ещё больше:
41
Сегодня пятница, вечер официально разрешенных звонков домой.
Телефон из рук помощника Егора-Игоря я забираю с ощущением того, что сердце трепыхается в груди, как детский флажок на ветру.
Да соберись ты, в конце концов, — бормочу я себе же, намеренно не спеша снимать блокировку с экрана. Потому что сначала хочу избавиться от ожидания того, что увижу сообщение от Артема. Столько лет благополучно прожила без его «как дела?», и сейчас обойдусь.
Решив, что готова, нажимаю кнопку сбоку. Перед глазами вспыхивает экранная заставка. На ней — три входящих.
Одно от старосты группы:
«Я за тебя болею!! Утри нос этим моделькам!»
С чего Аглая решила мне написать, учитывая факт, что за время учебы она от силы трижды со мной поздоровалась, неясно.
Второе сообщение от оператора сотовой связи, информирующего о задолженности. Лучше бы тоже удачи пожелал, честное слово.
Третье… От Артема.
«Привет. Как ты?»
Прислано вчера вечером. То есть, предыдущие три дня ему было не слишком интересно, как поживаю я и мозоль на моей заднице, натертая его столешницей?
«Привет, как ты?», — с издевкой повторяю я. Видно, все свое красноречие Котов потратил на свиданиях.
Отдышавшись, я прикладываю трубку к уху. Звоню не Артему, конечно, а маме. Она отвечает со второго гудка, как и положено человеку, который скучал.
— Здравствуй, Есения, — её бодрый и такой родной голос заставляет ураган в моей голове немного утихнуть.
— А мы как раз закончили смотреть новый выпуск. Ну, кто бы мог подумать, что тебе так идут платья! Кажется, ты похудела.
— Если ты об сцене в ресторане, то она записана сто лет назад, — фыркаю я. — Так что ничего, я не похудела.
— А почему её показывают только сейчас?
— Потому что достоверность не важна. Важна только картинка.
— Всё равно хорошо получилось. Вы оба такие красивые. Так, как твои дела?
Вздохнув, я смотрю в сторону.
— Нормально.
— Когда ты так говоришь, это значит, что у тебя всё не очень хорошо, — резонно замечает мама.
В эту секунду мне отчаянно хочется оказаться дома, за одним столом с ней и папой. Пить чай со сметанником, поглядывать в телевизор и беззлобно подтрунивать друг на друге. Снова оказаться в теплом уютном вакууме, где нет места переживаниям о том, что какой-то там футболист ведет себя не так, как мне бы хотелось.
— Просто устала изо дня в день тупеть.