Однажды в Карабахе
Шрифт:
– А вы, – прожевывая закуску, ехидно обратился ко мне Прилизанный, – выходит, еще на войне применяли свой талант выдумщика-писаки?
Я находился в прострации от выпитого алкоголя и от нахлынувших воспоминаний. Потому благодушно ответил:
– В точку попали. Только я не всегда придумываю. Иногда пишу и о повседневном: о наших чиновниках, которые вполне удачно могли бы выступать в цирке, настолько они виртуозно жонглируют бюджетными средствами, об их талантах по возведению роскошных вилл, при весьма умеренных зарплатах, о взятках,
– Лучше уж продолжайте фантазировать, голубчик, вот вам мой совет, – невозмутимо ответил Прилизанный, – у вас это прекрасно получается. И знаете, – добавил он, неторопливо вытирая стекла очков, – вполне безобидный жанр для таких талантливых и прозорливых журналистов вроде вас…
Я надеюсь, у вас хватит мозговых клеток не опубликовывать то, что вытворяли ваши товарищи. Знаете, – продолжил он после небольшой паузы, – это весьма любопытное обозрение для тех вышеуказанных чиновников, чьи виллы и автомобили вы так дотошно считаете…
Как легко все-таки можно испортить настроение человеку. Тут Ветеран в тельняшке, вскочив, храбро ринулся в бой:
– Слушай, ты что нам все угрожаешь? Мы что, твоих вшивых ментов боимся, или твоих гребаных прокуроров? Мы все тут войну прошли, понимаешь? Смерти в глаза смотрели. И тюрьму видели, и в психушке сидели в благодарность… – тут он стукнул себя в грудь. – Ты думаешь, все это мы для тебя рассказываем? Нахрен ты нам сдался со своей передачей! Нам приятно воспоминание. Это были трудные, но лучшие года нашей жизни…
Прилизанный невозмутимо выслушал всю эту тираду, зевнул и вновь развалился в своем кресле:
– Однако вернемся к нашим баранам. Вот вы, например, – обратился он вежливо к Ветерану в тельняшке, стоящему все еще в позе бойцовского петуха, – может, тоже расскажете о своих подвигах?.. Но чтоб никакого криминала! – вдруг закричал он в бешенстве, стукнув кулаком по столу. Мы все содрогнулись.
– Мне надоел, черт возьми, криминал в рассказах! Чтоб прилично было! Как в сказке!
Ветеран в тельняшке немного растерялся. Почесывая голову, он пытался что-то вспомнить, но ничего не получалось. Разозлившись, тоже зарычал:
– Где я те найду сказку на войне, мать твою! Иди тогда в детский садик!..
– Вся война – это сплошное преступление, – хмуро констатировал Ганмуратбек.
– Дяденьки хорошие, как хорошо, что я не мужчина, – воскликнула Аталай.
– Да, в наше время быть мужчиной – это роскошь, – прошептал Длинный ветеран.
– Да пусть расскажет, что хочет, устали уже, – заворчал Режиссер. – Нам пора обедать, у нас режим.
– Вам пора закусывать, – мстительно поправил Оператор. – От вас постоянно воняет, как из канализации.
– А ты не нюхай! – разозлился Режиссер. – Кто просит!
Прилизанный махнул рукой. Арзуман налил Ветерану в тельняшке еще граммов 50 водки и ласково предложил:
– Успокойся, дорогой. Расскажи чего-нибудь, только очень коротко. Тебе надо нервы беречь.
Тот недовольно глянул на скудно налитое, опрокинул емкость и, после небольшой паузы, начал:
История четвертая. Несбывшиеся мечты
А мечтать не вредно…
– В общем, есть у меня небольшая, я думаю, некриминальная история, – покосился он на Прилизанного. – Я, конечно, мог бы почтить вас более интересным рассказом, но… – он сделал паузу и ехидно добавил, – тут у нас слабонервные собрались, понимаешь, им только сказки подавай…
– Не отходи от темы, бандит! – храбро взвизгнул Зопаев.
– Да я тебя, как котенка придушу, просученный ублюдок, – держа пальцы веером, пошел на него Ветеран в тельняшке.
– Хватит! – тут я разозлился. – Или рассказывай, или уходи! Ты передачу срываешь.
– Да, тут тебе не тюремная камера, – фыркнула и Гюлечка.
– Цыц, цапля! – гаркнул на нее Тельняшка, но сел. После недовольно огрызнулся на меня:
– Че орешь? Ты мне не указ. Я не виноват, что ты на них пашешь, а был честным фраером.
– Просто рассказывай, – я устало предложил. – Мы действительно на пределе.
Тот немного засопел носом, после все-таки начал:
– Короче, был у меня корешок один, так называемый. Мы с ним оба Черметские 23 …
23
Чермет – жаргонное, территория в Баку. До сих пор в употреблении у пожилых бакинцев – “Черметский мост”.
– А где это находится? – шепотом спросил у Бакинца Ганмурат, но все услышали.
– А тебя тогда не было, – подло хихикнул Бакинец, – это было до вашего нашествия.
Остальные зыркнули на них, и рассказчик продолжил…
– Везучий был этот мой сосед. Прям сам дьявол ему козырей подкладывал. Я вообще по жизни никому не завидовал – ни ворам, ни прокурорам. А вот этому гаду!.. Он даже девушку дворовую сцапал из-под носа. Она и мне нравилась…
Короче, как назло, мы с ним попали в один батальон во время боевых действий. Он, гад, мог запросто нравиться людям, в том числе начальству. Если этих штабных крыс можно назвать людьми, конечно…
В общем, он и там был на хорошем счету, в отличие от меня. Ну не учил меня папа чужие задницы вытирать…
– Фу! – в один голос профукали Гюля с Аталай.
– Короче, вот вам последнее предупреждение, – зло высказался Прилизанный. – Или вы прилично, по-возможности, конечно, будете рассказывать, или мы просто не будем вас слушать. Вы поняли? Я правильно выразился? – спросил он у аудитории.