Однажды в Марчелике 3
Шрифт:
– Что такое?! – заревел в мегафон шкипер. – Кто это сделал?!
Ответа сразу он так и не получил. Потому что спустя пару секунд на поверхность воды пузом кверху начали всплывать рыбы. А ещё огромный водный обитатель, похожий на кракена. И матрос Томас, из лёгких которого ещё не весь воздух вышибло. Все, похоже, были без сознания.
Дан кинул «немезиду» в кобуру и отстегнул её, оставив в руке только нож. А потом соскочил с волла, на ходу скинул сапоги – и опрометью кинулся в воду.
Остальные тоже без дела не сидели. Август попытался поймать матроса в лассо, но промахнулся.
Пелла успела как раз в тот момент, когда Дан доплыл до Томаса – и теперь пытался грести к берегу, придерживая матроса над водой. Лассо она кидать не умела, но верёвка к седлу приторочена была, и её даже заранее одним концом привязали – на всякий случай. В общем, Пелле оставалось лишь кинуть спасительный трос как можно ближе к Старгану. Что она и попыталась сделать.
Любой, кто не умеет метко кидать предметы, знает один простой секрет (а если не знает, то сейчас точно узнает): если хочешь попасть в какую-то цель, старайся кинуть снаряд мимо. Вот и Пелла, пытаясь кинуть верёвку поближе к касадору, выполнила заветное условие – и моток приземлился прямо на голову Дану.
Ну а тот, получив мотком верёвки по затылку, решил, что неизвестное чудовище было не одиноко в тихой заводи Нигад-бех. И подумал, что его оплело страшное щупальце и сейчас потянет на дно. Вместо того, чтобы одной рукой схватиться за верёвку, а другой держать матроса, Дан выпустил несчастного Томаса, ухватил страшное «щупальце» – и безжалостно перерезал его ножом.
При этом Старган ещё орал что-то в духе: «Не дождёшься, проклятый Ктулху!» – но никто, конечно же, не понял, о чём он. А Дан просто-напросто прощался с жизнью и собирался продать её подороже, наплевав на конспирацию. Когда он понял свою ошибку, то решил сделать вид, что ничего не было: держа верёвку, касадор догнал Томаса – и был, наконец, возвращён на берег.
К вящему, надо сказать, разочарованию двух десятков зубастых обитателей Нигад-бех, которые как раз подбирались к нему по дну реки… И, надо сказать, из-за умения воздействовать на разум они были куда ближе к званию Ктулху, чем несчастный, безобидный и совершенно тупой кракен, чья бесчувственная туша медленно уплывала по течению в компании нескольких десятков оглушённых рыб.
К удивлению шкипера Одрика, сочинявшего в голове некролог по безвременно почившему Томасу, который он будет произносить на его похоронах, касадоры успешно откачали матроса, освободив ему лёгкие от воды. Сделано всё было просто и незатейливо: Томаса перевернули вверх ногами и принялись трясти, попутно охаживая кулаками по спине.
Видимо, почивший Томас решил, что такие измывательства над его бренными останками – это уже чересчур… И всё-таки вернулся к жизни, для начала принявшись извергать из себя грязную речную воду. А потом ещё долго откашливался, стоя на четвереньках. Так или иначе, баржу снять с мели удалось уже далеко за полдень… Ни один из трёх матросов больше в воду лезть не хотел,
Так что всё пришлось делать воллам – и на берегу. К каждому из них был привязан крепкий трос, другой конец которого был закреплён на барже. Воллы неторопливо двигались вперёд против течения и, наконец, всё-таки стянули «Салли» с отмели.
А потом перед касадорами встал вопрос, как вернуться назад. Потому что воллы в воду лезть наотрез отказывались, а барже негде было пристать к берегу.
– Двигайтесь дальше! Через некоторое время будет посёлок рыбаков! – крикнул в мегафон Одрик. – Там удобный спуск, и мы вас заберём!
– Договорились! – с облегчением согласился Дан, которому не улыбалось снова лезть в воду.
После улова Олафсонов, нападения кракена и жестокой битвы с верёвкой, он хотел лишь одного. Спокойно посидеть с кружечкой чего-нибудь крепкого – и прочищающего сознание от посторонних переживаний…
Вадсомад Старган, безымянный посёлок на берегу Нигад-бех, 28 июля 1936 года М.Х. через три часа после снятия с мели баржи «Салли»
Пока касадоры ехали к посёлку, поднялся туман. Темнело. Всем уже хотелось поскорее очутиться там, где живут люди. Всё-таки ночью центральные равнины, даже рядом с рекой… Да что уж там, особенно рядом с рекой – не самое безопасное место. Чтобы осветить путь, люди запалили факелы. А воллы размеренной рысцой двигались сквозь туман.
Касадоры до рези в глазах вглядывались в темноту, но признаков присутствия человека нигде не было видно. А ведь эти признаки всегда попадаются рядом с посёлками: тропинки, оставленные вещи, скошенная трава…
Оттого – вдруг! – наткнуться на жилище оказалось вдвойне удивительно.
– Тише-тише, малышка… – Дан похлопал по шее своего волла, который встревожился, когда прямо перед носом показалось какое-то препятствие.
– Это что, дом? – спросил старик Джон, догнав Дана.
– Дом… Заброшенный… – ответил молодой касадор, рассматривая окраину посёлка сквозь туман.
– А где люди? – спросила Лилия.
– Вот сейчас и узнаем, – усмехнулся Бенедикт.
– А если там призраки? – стараясь не дрожать, спросил из-за спин Ламмерт.
– Ты ещё накликай! – суеверно рявкнул на него Марко Дельсудо.
Касадоры въехали в посёлок по центральной улице. В окнах не горел свет, салун стоял пустым – и вообще непонятно было, куда все делись. Путники даже проверили несколько домов: утварь стоит, кровати заправлены – а людей нет. Ни живых, ни мёртвых. Во всех домах царил беспорядок, будто жители бежали отсюда в панике.
А вскоре панику почувствовали и сами касадоры… Точнее, безотчётный страх и странную тревогу, которая охватывала при виде пустых руин. Хуже того, спустя какое-то время начали тревожиться воллы – хотя уж этих толстокожих не так-то просто испугать… И даже если знаешь, что их пугает, не факт, что правильно всё понимаешь. К примеру, любой касадор теперь мог бы сказать, что воллов пугают речные кракены – и ошибся бы! Потому что по-настоящему в происшествии на Нигад-бех их напугали зубастые твари, которые так и не показали себя людям.