Однажды в Марчелике 3
Шрифт:
Мозги у Гарри были хорошие. Но порой ему не хватало внутренней веры. Если, по его мнению – а также по логике и по всем признакам – волл не должен ему подчиниться, да и вообще не должен подчиняться людям, сложно убедить себя в том, что волл предназначен для езды верхом. Проклятие строго логичного мышления!.. Гарри знал о нём, но также знал, что долго ездить по Марчелике на лошади не получится, а остаться без транспорта – верная смерть.
Когда позавчера Альфареро сошёл с парохода, то был уверен, что запросто найдёт искомое. Но вот уже второй день он обыскивал округу – и всё безрезультатно!..
– Чтоб вам провалиться! – разозлился сыщик, доставая револьвер. – Не птицы, а наказание какое-то…
Пернатые преследователи кружили, с интересом примериваясь к человеку. Наконец, одна из птиц решилась и спикировала вниз. Револьвер в руке сыщика грозно рявкнул, плюнув пулей в агрессора. Пикирование птицы перешло в падение, и мимо уступа, на который выехал сыщик, чтобы осмотреться, просвистело бездыханное пернатое тело.
– Будешь знать, как на меня лезть! – буркнул Гарри и задрал голову, разглядывая товарок убиенной хищницы.
Товарки ситуацию оценили, обдумали и орать перестали, осознав, что сейчас приставать к человеку явно несвоевременно. Он злой какой-то – и не хочет поделиться своим мясом с голодающими обитателями южного побережья Марчелики…
Гарри удовлетворённо кивнул и принялся обозревать окрестности. Его взгляд скользил по зарослям наплов, кустарникам и траве. Тренированное зрение как будто само выделяло те объекты, что отличались от общей массы растительности.
– Стоп! – Гарри остановил движение головы и уставился на необычный напл, растущий в окружении нескольких родичей на холме у реки. – А вот и ты, красавец! Вот и ты!..
Гарри разговаривал сам с собой. И делал это вслух, потому что по всем признакам видел, что людей тут отродясь не было. Если и забредали сюда одинокие путники, то вряд ли бы они захотели жить в таком негостеприимном месте. Поэтому можно было спокойно, не опасаясь, что тебя подслушают, пообщаться с умным и всё понимающим человеком. То есть с самим собой.
Запомнив место, Гарри пустил волла с холма. Животное осторожно продралось через кустарник и нехотя встало на нужный курс. Волл нервно подёргивал головой и похрюкивал. Похоже, ему что-то не нравилось и заставляло тревожиться. Гарри не видел опасности, но верил здоровяку, живущему инстинктами, больше, чем себе. А потому достал револьвер и взвёл курок.
Движение он заметил краем глаза. И даже успел навестись, прицелиться и выстрелить. Буквально за доли секунды мозг Гарри справился с двумя задачами, непосильными для обычного городского жителя: обработал траекторию прыжка неведомой зверюги и нащупал явно уязвимые точки. В одну из которых сыщик и попал. Мимо него кубарем прокатилось поджарое красноватое тело, скрывшись в кустах.
Волл встал на дыбы, заставив сыщика судорожно вцепиться в поводья. Животное ещё не понимало, что неизвестный хищник мёртв. И, конечно же, волл не знал, что человек, сидевший на его спине, живи он на Земле, а не на Эрфе, с такими мозгами мог бы посоперничать в точности вычислений с лучшими образцами боевых интеллектуальных сетей.
– Спокойно,
Животное подчиняться не хотело. Но, поскольку опасность куда-то делась, то пропала и причина для истерики. Волл опустился на землю и двинулся дальше. Причём без всяких понуканий со стороны сыщика, чем несказанно удивил его «высший разум».
В роще, где находился замеченный напл, опасностей не обнаружилось. Сыщик привязал волла и решительно направился к своей цели. Необычный напл с более длинными листьями рос совершенно беззастенчиво, даже не пытаясь спрятаться.
– Ну не может же так просто расти чудесное дерево!.. – недоверчиво пробормотал Гарри.
Достав топорик, Альфареро примерился, произвёл некоторые вычисления в уме – и рубанул по стволу. Как и предупредил его Дан Старган, дерево невозможно было срубить. Топор врезался в кору, прорвал её и прошёл дальше – а потом будто оказался в застывающем бетоне. Чем дальше он погружался, тем тяжелее было. И ещё тяжелее было достать его из древесного плена…
Для чистоты эксперимента Гарри рубанул ещё пару раз. Ничего не изменилось – дальше, чем на пару сантиметров, топор отказывался погружаться. А, присмотревшись к лезвию, сыщик обнаружил на нём золотистый налёт.
Такой же золотистый налёт виднелся в оставленных зарубках. Дан не объяснял, как именно золото течёт из дерева, но Альфареро и не надеялся, что оно будет в расплавленном виде – ведь дерево при таких температурах просто сгорит! И он был прав. Золото текло вместе с тягучей прозрачной смолой. Но определить это можно было, лишь внимательно приглядевшись. В остальном возникало ощущение, что золото просто течёт по стволу. Как будто то самое расплавленное золото…
– Ха! – Альфареро с интересом уставился на то, как дерево затягивает раны. – Но зачем тебе золото, моё хорошее? Это ведь весьма странный выбор для растения!..
Золото – инертный металл, и дереву просто нет необходимости с ним взаимодействовать. А судя по тем данным, что выдал заказчик – выработка золота была одной из основных функций растения.
Но это был не единственный вопрос, который волновал Альфареро… Достав приборы для определения координат, сыщик приступил к вычислениям. При этом он не забывал наблюдать за тем, как происходит заполнение древесных ран.
Странный напл залил смолой всю зарубку. А потом солнечные лучи стали испарять влагу. По мере испарения смола сжималась, стягивалась – и то же самое происходило с золотом в ней. К концу процесса создавалось ощущение, что прямо в коре находятся золотые самородки…
Альфареро не удержался и выковырял один их них. А уж, приглядевшись к трофею и попробовав ногтем смолу, он уверился, что мог бы прямо здесь смастерить горн и пережечь всё лишнее, получив на выходе чистейший металл.
Однако больше всего Гарри радовало, что Дан его не обманул. Дерево было! Дерево давало золото! И росло оно примерно там, где и ожидалось! Тайна приоткрывала свои двери перед сыщиком. И плевать, что на западном берегу начиналась война – всё это было неважно и несущественно. Войны всегда где-то идут!.. Не стоило на это обращать внимание.