Однажды в Марчелике 3
Шрифт:
– Милый, не открывай! – вдруг прошептала Сильвия.
– Ты кому-то говорила? Ну… О вчерашнем? – строго спросил рив.
– Нет! Боже упаси! – выдохнула жена.
– Тогда нам не о чем беспокоиться, милая! – спокойно сказал рив. – Если будут спрашивать про вчерашних гостей, говори, что приходил настырный сыщик, но мы его выпроводили.
– Не открывай… У меня плохое предчувствие! – взмолилась Сильвия.
И у неё были основания доверять своим предчувствиям. Ведь вчера, прямо с утра, она почему-то знала, что скоро всё станет хорошо. Проснулась
И в тот же вечер в их мертвенно-унылый дом, как весенний шквал, ворвался касадор Дан Старган. Который, между делом, вправил её мужу мозги одним ударом. А заодно и поправил дверь, которая постоянно пыталась сорваться с петель… Сильвия, кстати, проверяла: дверь теперь стоит как влитая.
И вот теперь она чувствовала: надо бежать… Прямо сейчас… Выйти через чёрный ход, сесть на двух лошадок – и быстро-быстро скакать отсюда.
И, возможно, её предчувствия могли бы их спасти. Ведь политеи не стали оцеплять дом, проявив халатность. И даже двое сыщиков, которые входили в новую контору Викторина по борьбе с организованной преступностью (а ранее работавшие охотниками за головами), не стали ничего советовать. Они понадеялись на то, что рив не ждёт такого поворота, и оцепление не потребуется. И даже жендарм Мишель в кои-то веки решил промолчать…
Но как бы Сильвия объяснила свои предчувствия мужу? Особенно, если и сама точно не знала, чего им надо опасаться… Поэтому она в отчаянии смотрела на Эдди. И старательно искала правильные слова, чтобы его убедить.
– Это просто деловой визит! – успокоил жену Эдди, который ничего не чувствовал. Ну или, точнее сказать, отрицал любые странные предчувствия. – Иду!..
– Мы выбиваем дверь! – сообщили с улицы.
– Да иду я!.. – Эдди поднялся, стараясь на ходу унять головокружение.
Грохнул выстрел, другой… И вместо замка в двери образовалась дыра. Рив Викторина так и застыл на полушаге, приоткрыв от удивления рот. А в следующий момент в дом ворвались политеи и два сыщика:
– Руки! Руки подняли! На пол! Не двигаться!
Эдди судорожно сглотнул и поднял руки над головой, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.
Сильвия завизжала и, схватив со столика тяжёлую вазу, запустила ею в ближайшего сыщика. Тот как раз следил, чтобы Эдди не схватился за оружие – и поэтому, к своему несчастью, пропустил бросок. Осколки вазы достигли пола одновременно с его бесчувственным телом…
Однако после этого дерзкого преступления политеи уже не стали церемониться. Через минуту и Эдди, и Сильвия были уложены на пол и надёжно связаны.
Второй сыщик подошёл к лежащему риву и, протянув руку, оторвал от формы его значок.
– Это вам не понадобится, метен! – с насмешливой улыбкой сообщил он.
– Не думаю, что вам это решать! – огрызнулся рив.
– Я думаю, вопрос уже решён! – усмехнулся сыщик. – О! А вот и наш новый
В дом шефа осторожно зашёл Мишель. Сыщик кинул ему значок и усмехнулся:
– В отличие от вас, метен Страус, он хотя бы верен Викторину! И исправно ищет преступников, которые нападают на уважаемых людей. Служи хорошо, сынок!
– Д-да, метен! Рад стараться, метен! – радостно сообщил Мишель и виновато глянул на шефа.
– Ну ты и змея!.. – прошептал рив.
– Не надо оскорблений, метен Страус! – посоветовал сыщик и повернулся к политеям. – Тащите их в тюрьму… Пускай пока там посидят.
– Да, метен!
– И что там с ночной перестрелкой, Мишель?
Дальше Эдди не слышал: в ушах шумело. Их с женой кинули в фургон без окон и куда-то долго везли. Куда? Рив точно не знал. А когда двери открылись, он узнал старый береговой форт, который иногда использовался в качестве места заключения. Тюремщики сняли путы и проводили Сильвию и Эдди в камеры. К счастью, хотя бы в соседние.
А потом были долгие сутки в камере… Эдди пытался спать, но неудобная койка только бока ему наминала, и выспаться никак не получалось. Зато он много говорил с женой, и это была его единственная радость. А ещё ел невкусную кашу, отдававшую опилками. И постоянно думал, когда же всё это закончится…
А потом, посреди ночи, его разбудили.
– Эх вы, метен Страус, метен Страус… Мы же договорились с вами! – произнёс в темноте глухой и давно знакомый голос. – Ведь вы сами на всё согласились! И что теперь?
– Вы! – с ненавистью выдохнул Эдди. – А что теперь? Я ничего не сделал, и никому ничего не рассказывал!..
– В том-то и дело, что вы ничего не сделали, метен! – усмехнулся собеседник. – Ничего… А должны были поймать убийцу метена Пугнуса! И всё! Но никто не видел, как вы его ловите… А вот как вы общаетесь с тем нехорошим сыщиком, видел жендарм Мишель…
– Во-первых, где доказательства? – нахмурился Эдди и попытался сесть, но внезапно понял, что привязан к койке. – Во-вторых, вы сами никого не смогли поймать. А сил у вас явно побольше, чем у моих пятерых помощников…
– Во-первых, метен Страус, не вам мне дерзить! – спокойно ответил собеседник. – А во-вторых, времена сейчас такие, что для обвинения в измене никакие доказательства не нужны… Уж точно не в вашем случае, метен Страус!..
– Перед Старым Эдемом сами будете за это отвечать! – буркнул рив.
– Никто не будет отвечать перед Старым Эдемом, метен Страус… – по голосу было слышно, что собеседник улыбается. – Я буду отвечать перед властями Южной Конфедерации. И только перед ними. Пришла пора возродить славные традиции Викторина! И сделать его центром нового государства!
– Вот только я вам не присягал! – сглотнув комок в горле, оценил новости рив. – А потому и изменником не могу быть…
– Ну кого волнуют такие мелочи, метен? – собеседник засмеялся. – Не стоит цепляться за старое… Впрочем, в самом деле… Зачем цепляться за старое? За старые правила, старые договорённости… Тем более, вы их сами нарушили.