Однажды в Марчелике
Шрифт:
Стоило ему призывно высунуть нос из-за дерева, как мимо просвистела пуля, а вторая впилась прямо в раритетный ствол. Касадоры с кладбища явно не были ценителями живой природы… Выругавшись, Дан сменил револьвер, быстро выглянул – и успел ещё пару раз выстрелить по бегущим фигуркам, одна из которых с криком споткнулась и упала.
– Убил! Сука, тебе конец!.. – заорали в ответ, а Старгану пришлось снова прятаться за стволом.
Впереди, в той стороне, куда пытался отступить Дан, рявкнул выстрел из серьёзного оружия. Похоже, Иоганн добежал до нужного места и достал свою винтовку.
С
– Стреляйте! Они пытаются ограбить метена Сторийоне!
Тут ведь как? Кто первый крикнул, тот и прав. А преследователи Дана очень несвоевременно ошивались у дома продавца оружия. Значит, и обвинение выглядело обоснованным.
К тому же, первые три здешних касадора, выскочившие на задний двор, были изрядно принявшими на грудь. А потому и разбираться не стали, кто тут врёт. Упускать возможность пострелять было глупо, и они принялись палить по «грабителям» – при немалой поддержке Дана, опустошившего барабан второго револьвера.
– Да вы что творите-то, дебилы?! – попытался оправдаться один из преследователей, но, видимо, не слишком удачно подобрал первые слова для начала диалога.
Вследствие чего диалог как-то сам собой заглох, переродившись в грохот новой перестрелки.
Когда добровольных помощников стало больше, а враньё про грабителей оружейного магазина зажило своей жизнью, Дан оттолкнулся от ствола дерева и припустил дальше. Иоганна он нашёл в переулке между двумя салунами. Вход в переулок перегораживали воллы, которых привёл Мигель. Связанный торговец оружием с кляпом во рту вяло трепыхался на земле, понемногу приходя в сознание.
– Уходим! – Дан вскочил на своего волла.
Следом в седло забрался Мигель, а последним пошёл Иоганн, который закинул слабо брыкающийся свёрток за седло на круп.
Пока Иоганн садился в седло, Дан подъехал почти вплотную и пристегнул продавца оружия двумя ремнями, чтобы тот ненароком не свалился во время скачки. А то, что скачка будет – было понятно, потому как дело происходило на центральной улице, и немало людей уже заметило странную троицу.
– Живей! Воллов не жалеть! – Дан достал притороченную к седлу дубинку с шипастой головкой и что есть силы приложил волла по заднице.
Животное обиженно заревело, встало на дыбы – и пустилось в галоп, столь нелюбимый этими неуклюжими увальнями. Следом за воллом Дана рванули и его друзья. Позади раздавались крики и звуки винтовочно-револьверной канонады. Где-то за домами всё ещё пытались стрелять в мнимых грабителей оружейного магазина, а с центральной улицы уже вовсю пускали пули вслед скачущим молодым касадорам.
Дан обернулся, вынимая пистолет, и принялся на скаку стрелять в тех, кто пытался подобраться слишком близко или бежал к коновязи. В результате, нормальное преследование началось только тогда, когда похитители скрылись за ближайшим
Их следы оборвались в ручье. И как ни ездила погоня вдоль него – найти, где из ручья выбрались дерзкие молодые касадоры, так и не удалось. К сожалению, в этой местности почва была весьма каменистая. А потому и мест, где можно было незаметно вылезти из воды, хватало.
Рив привёл отряд назад, заперся в офисе и принялся вызывать к себе свидетелей. Разбирательства продолжались до глубокой ночи. Были даже составлены портреты свидетелей, успевших увидеть наглых преступников. Однако под нарисованные гнусные рожи можно было смело подогнать половину не самых старых касадоров Мезализы…
И всё же рив не унывал. Он отправился спать, полностью уверенный в том, что скоро похитители метена Сторийоне пришлют письмо, в котором потребуют выкуп и назначат сумму. Потому что зачем иначе похищать человека? И, засыпая в своей кровати, он даже не догадывался, что в этот раз столкнулся с чем-то, что никак не укладывается в привычные рамки…
Окрестности города Мезализа, Марчелика, 12 мая 1935 года
Песчаная лощина была никому особо не интересна. Ведь в ней ничего не росло, а ручей, который её промыл, давно пересох. Здешние жители вспоминали об этом местечке так редко, будто его и вовсе не существовало. Хотя до города было ехать всего часов пять-шесть. А до ближайшей фермы – вообще минут пятнадцать. Прямо рядом с лощиной начиналось тыквенное поле, где молодые тыквы медленно, но неуклонно набирали вес.
Дан выбрал это место именно потому, что в ближайшее время на поле вряд ли кто-то сунется – а значит, и свидетелей допроса похищенного продавца не будет. Приехав сюда, молодые касадоры привезли с собой бревно, украденное по пути с лесопилки рядом с посадками напла. Сторож в это время мирно спал на крыльце своего домика – и не проснулся даже тогда, когда Айджа Сторийоне выплюнул кляп и успел закричать (прежде чем Иоганн затолкал кляп назад).
К утру Дан, Мигель и Иоганн вкопали посреди лощины столб, примотали к нему Айджу – и занялись допросом. Чем и занимались до самого обеда. Неумолимо приближался зенит. Касадоры достали замотанные в тряпицу припасы и сидели обедали, вспоминая прошедшую ночь. Айджа висел в путах, мелко дрожа и потея.
Пальцы на руках и ногах у него были сломаны, одно колено перебито, уши обкоцаны по краям и залиты кровью. Стоит также упомянуть, что у него очень сильно болели бока, сломанное ребро и лицо, превратившееся в один сплошной кровавый синяк. И если рано утром Айджа был ещё готов умереть, но не сдать своих союзников, то сейчас, под палящим солнцем, он уже был уверен, что выгода от отношений с дельтианцами не стоит всех его мучений.
Айджа и рад был рассказать всё, что знает, да вот беда – последние два часа похитившие его мерзавцы ничего не спрашивали. А сам он толком ничего сказать не мог, потому что от криков в глотке пересохло, и теперь пленник мог только хрипеть.