Однажды в Мидлшире
Шрифт:
Соседи молчали. Анна-Лиза в свои двадцать три была отличным ремонтником, способным оживлять почти усопшую технику, и перед ними встал выбор – либо не сплетничать о ней, либо раскошеливаться на новую.
Соседи молчали, но… Все те же взгляды, черточки у рта и жесты. Все то, что может без слов выразить – хватит, Анна-Лиза. Держись подальше от наших сыновей. Как будто она им навязывалась!
Расшалившийся ветер швырнул ей за шиворот пригоршню снежинок. Анна-Лиза вздрогнула и подняла воротник. Вьюга усиливалась, и снег, еще минуту назад так красиво и медленно
Девушка повернула к реке. Ветер там был сильнее, зато дорога сокращалась минут на десять. Анна-Лиза прикрыла глаза ладонью и медленно пошла вдоль берега.
– Несправедливо! Это несправедливо!
Тонкий девичий голос сливался с ветром, и Анна-Лиза сперва подумала, что ей показалось. Но потом она увидела ее. Девушка в длинном черном платье, без куртки, без шапки, стояла на мосту, перегнувшись через перила, и смотрела на реку. Ее волосы, длинные и темные, развевались за спиной, как будто плыли по воде, а не по ветру. Широкая, промокшая от снега юбка облепила ноги и плескалась позади траурным шлейфом. Анна-Лиза застыла на месте.
– Несправедливо! – вновь выкрикнула девушка и вдруг запрыгнула на перила и свесила ноги вниз.
Ее руки напряглись, толкая тело в черную воду…
– Стой! – закричала Анна-Лиза. – Оно того не стоит!
Девушка застыла. Медленно, очень медленно она повернула к Анне-Лизе бледное лицо.
– Где же ты была двести лет назад, – произнесли синие губы.
– Он обманул меня. А ведь мать предупреждала…
Обе девушки, живая и мертвая, сидели в летней беседке на берегу реки. Стен у беседки почти не было, и ветер по-прежнему вился вокруг них, но снег беспокоил намного меньше. Джейн рассказывала. Анна-Лиза слушала.
– Он обещал жениться на мне. И все было так мило, так нежно. Сперва он ничего от меня не требовал и вел себя как джентльмен. Приносил мне сладости, провожал домой, даже ездил со мной на ярмарку! Выиграл для меня свистульку. – Джейн улыбнулась, но тут же снова нахмурилась. – А потом, однажды летом, он пришел ко мне вечером, и мы, как обычно, пошли пройтись. И он сказал, что не может больше ждать. Я отказала, и тогда он повел себя очень грубо, он…
Джейн закрыла лицо руками и заплакала. Анна-Лиза погладила ее по плечу. Плечо было холодным и мокрым.
– Я убежала. Ударила его прямо в… ну…
– Я поняла.
– Прибежала домой, заперлась в спальне и всю ночь проплакала. А утром мне стало стыдно. Ведь мы же любили друг друга! Я решила поговорить с ним и предложить пожениться прямо сейчас, не ждать, пока хозяин повысит его в должности. Но когда я пришла к нему, он уже был с другой. Он надо мной посмеялся. Мне было так плохо. Я пришла сюда и спрыгнула с моста в реку.
– Ох, – сказала Анна-Лиза.
Джейн всхлипнула и вытерла нос рукавом платья.
– Меня так и не нашли, – сказала она. – Долго искали, даже бросали сети. Я, когда прыгала, туфли сняла… Так и поняли, что утопилась. Мать хотела по мне службу заказать, но ей не позволили.
Они помолчали. Анна-Лиза задумчиво сплела и расплела пальцы.
– Если я правильно поняла, ты влюбилась в муд… в плохого парня, дала ему отпор, когда он начал приставать, а потом пошла и утопилась?
Джейн мелко закивала. По ее струящимся волосам прошла волна. Анна-Лиза вздохнула.
– Знаю, что глупо, – сказала Джейн. – Теперь знаю. Но тогда мне хотелось только умереть. И больше ничего не чувствовать. Все это ужасно несправедливо!
Джейн ударила кулачком по скамейке. От ярости в ее тусклых глазах сверкнуло подобие жизни.
– Несправедливо?
– Да! Почему я стала русалкой? Я все вижу, все понимаю, у меня есть желания, но у меня больше никогда ничего не будет! Детей, семьи, мужа, всего этого. Даже любовника… Я никогда не узнаю, что это такое. Уже совсем скоро река замерзнет, и я лягу под лед и снова буду мечтать, а летом – следить из воды за счастливыми парочками, подслушивать их разговоры, и завидовать, и снова плакать. Несправедливо!
Анне-Лизе стало немного не по себе. Она вспомнила, сколько раз приходила к реке с разными кавалерами. Почему-то все они считали берег очень романтичным местом, и хотя бы одно свидание обязательно проходило там. Анне-Лизе это не помогало.
– Зато у тебя было другое, – сказала она.
Джейн обернулась к ней.
– А у тебя? Хочешь сказать, что ты никогда?..
Анна-Лиза покачала головой:
– Нет.
– Но ведь столько мужчин… – начала Джейн, но тут же осеклась. Если бы могла, она бы покраснела. – Прости. Ты очень заметная.
– Ничего, – отмахнулась Анна-Лиза. – Я пыталась. Я каждый раз пытаюсь. Но у меня просто не выходит. Столько книг об этом, столько песен, столько хороших фильмов, и у них это получается так легко, как будто случайно! Раз – и они уже парят от счастья, или страдают, или совершают подвиги и будто не замечают, как невозможно то, что они совершили. Конечно, все это выдумки, я понимаю, но ведь и в жизни такое есть. Мои подруги, мои соседи, даже девчонка на кассе в супермаркете. Она не знает, насколько видно, что она влюблена. Как это светится через ее кожу и искрит в ее глазах, как меняется ее улыбка, когда она думает о предстоящем свидании. Но со мной такого не случалось никогда. Несправедливо!
Теперь уже кулачок Анны-Лизы стукнул по скамейке. Джейн потянулась и взяла ее за руку. Это было похоже на рукопожатие ледяной девы.
– Если вдруг случится и он окажется плохим парнем, не прыгай в реку, – сказала Джейн.
Анна-Лиза улыбнулась.
– Я, скорее, сброшу его!
– Идет! – ответила Джейн. – А я уж разберусь, что с ним делать.
Вьюга кружила над деревней. Ветер закручивал снежинки в причудливых фигурах дикого, первобытного танца и швырял в черную пасть реки, где они бесследно исчезали. Улицы опустели.