Однажды в полнолуние
Шрифт:
— Да уж, его укус пострашнее лая, — заметил мистер Уорсингтон.
Я натянуто улыбнулась.
— Очень странно, что стая подошла так близко к людям, — рассуждал старик.
— Я тоже об этом слышала.
— Возможно, все дело в полнолунии, — загадочно произнес мистер Уорсингтон.
— Пора принимать лекарство, — прервала беседу медсестра.
Я поплелась за мистером Уорсингтоном в его комнату, где все стены были увешаны фотографиями и открытками и повсюду стояли сувениры в напоминание о жизненных свершениях и многочисленном
Старик взял у сестры цветные пилюли, после чего женщина в белом удалилась, и мы продолжили разговор.
— Ты хочешь узнать, что же случилось с оборотнем из Ледженс-Рана? — спросил он.
— Да, в прошлый раз вы успели рассказать только начало.
— Иди сюда, садись, — указал мистер Уорсингтон на старинный стул. — Это мой прадедушка.
Он продемонстрировал потрепанный черно-белый портрет незнакомца.
— Одни считали, что у него не все дома, другие говорили, что он проклятый. Его жена божилась, что все не так.
Мистер Уорсингтон стал поразительно откровенен; оказывается, у него была впечатляющая биография.
— Мой прадедушка строил дом в восточной части города, у реки. Вдруг, откуда ни возьмись, набежала стая волков, они хотели утащить ребенка, который спал в корзине у груды бревен.
Я ловила каждое слово.
— Когда он заметил зверюг, один волк уже держал корзинку с младенцем в зубах, готовый утащить добычу в свое логово. Жена закричала, и мой прадед, чтобы спасти сына, бросился на хищников, как безумный. Мальчик так и лежал в колыбели и совсем не пострадал, а вот прадедушке сильно досталось. Весь в крови, он был на пороге смерти. Он остался лежать под деревом, в тени, а жена побежала за помощью. Местный предводитель сделал все возможное, а когда уходил, сказал семье, что прадедушка останется жив, но в его жилах поселится волк. Тогда никто не понял этих слов. Однако вскоре прадедушка изменился.
Совсем как Брендон. Мне вдруг до смерти захотелось рассказать мистеру Уорсингтону про моего оборотня из Ледженс-Рана. Но старик еще не закончил повествование, кроме того, я сомневалась, что могу раскрыть секрет Брендона.
— Все началось в полнолуние и продолжалось три дня. Он один блуждал по лесу. Как-то раз охотники приняли его за волка.
Мистер Уорсингтон показал мне еще несколько фотографий, в основном черно-белых и пару цветных. Вскоре очередь дошла до семейного портрета.
— Вот его жена, а это мой отец. — Старик передал мне черно-белый снимок малыша. — А это ваш покорный слуга.
— Какой хорошенький! — воскликнула я.
— А это моя жена, сын Гарри и его дочь Клэр, — комментировал мистер Уорсингтон. — Она всегда была немного диковатой. Никакие порядки ее не могли удержать. Клэр вышла замуж здесь, в Ледженс-Ране, и родила ребенка. Как только на свет появился сынок, она исчезла — сбежала в какую-то коммуну, и мы потеряли с ней связь. Прошло уже много лет. Я всегда говорил жене, что у Клэр в крови волки гуляют.
— Ваш прадедушка — оборотень из Ледженс-Рана! —
Откровения мистера Уорсингтона не шли из головы. Может, он все выболтал со скуки, а может, передавал таким образом городскую легенду потомкам. Насколько я успела понять, подобный способ характерен фольклорной традиции. Наверняка у каждого жителя Ледженс-Рана имелся в запасе подобный анекдот. Люди вообще падки до всяких закрученных историй, особенно если они держат в напряжении весь город.
Несколько недель назад я бы крайне удивилась, услышав от мистера Уорсингтона, столь умного и здравомыслящего человека, эту сказку, да еще и выдаваемую за правду. Однако его история выбивалась из ряда обычных баек о принадлежности к королевской династии. Мистер Уорсингтон не пытался убедить меня в том, что в его жилах течет голубая кровь, он хотел, чтобы я признала его родство с оборотнем.
Я бы ни на миг ему не поверила, если бы сама не была влюблена в вервольфа.
Вернувшись домой, я жадно проглотила обед. Приятно было бы провести остаток выходного в своей комнате, но меня распирало от желания поскорее рассказать Брендону о мистере Уорсингтоне. Конечно, парень мог высмеять меня, но мог и обрадоваться тому, что кто-то из моих знакомых тоже верит в оборотней. Выйдя через заднюю дверь, я обнаружила, что на дорожке кто-то стоит. Это был Нэш.
Впервые за долгое время мы оказались наедине.
— Ты вчера не пришла, — сказал парень. — Я два часа таращился, как Айви и Абби копаются в тряпках. На кой мне все это?
Нэшу явно было одиноко.
— Куда ты спешишь? Опять в дом престарелых?
— Нет, там я на сегодня закончила.
— Тогда куда?
— Есть кое-какие дела.
— Зачем ты носишь эти мерзкие перчатки? Сдается мне, кто-то тебя научил.
— Вообще-то перчатки без пальцев выпускают потому, что их многие носят.
— Многие — да, но ты?
— Не бери в голову, — попыталась я отмахнуться.
Но так ли уж он был неправ? Я носила эти перчатки именно по той причине, на которую намекал Нэш, — в подражание Брендону.
— Так что, это любовь? — спросил Нэш.
Меня поразила его прямота.
— Ты влюблена?
— О чем ты? Влюблена? В кого?
Нэш взял меня за руку.
— Возвращайся ко мне. — Он потянул меня к себе. — Ты хочешь, чтобы я ухаживал за тобой, — хорошо, так и будет.
Мне нравился Нэш, красивый, популярный, способный на широкие жесты. Сколько себя помню, я была от него без ума. Как и все девчонки. Но мы сошлись, и выяснилось, что у нас разные жизненные ценности и интересы. И вообще я влюбилась в другого парня.
— Думаю, нам незачем больше встречаться. Мы разного ищем в жизни, — сказала я.
Нэш раздраженно выпустил мои руки, и лицо его налилось краской.
— Вот увидишь, Селеста, — процедил он сквозь зубы. — Ты еще будешь умолять меня вернуться. Запомни мои слова.