Однажды в Выборге
Шрифт:
Один из солдат отделился от группы и двинулся ей навстречу, в то время как Анита снова замедлила шаг и глубоко вдохнула, успокаивая растревоженное сердце.
Приближающаяся фигура расплывалась у нее перед глазами – она не рассчитывала, что все произойдет так внезапно и… банально! Столкнуться на улице можно с подругой, с соседкой или даже с учителем из университета, но встречу с Олегом воображение Аниты рисовало более… романтичной, что ли. Уединенной. С оттенком ностальгии. С оттенком сильных чувств из прошлого. Но только не с запахом сигаретного дыма и голосами солдат на заднем
Она сделала несколько неуверенных шагов ему навстречу и совсем не заметила большую обледенелую лужу перед собой, на которой благополучно и виртуозно поскользнулась.
Мир перевернулся. Девушка обнаружила себя лежащей на спине и сбитой с толку всем произошедшим. Ее голова покоилась в меховом капюшоне, который максимально смягчил удар, как и пухлый рюкзак на спине, но вот рукам и ногам повезло меньше. Неприятное жжение растекалось по ладоням, расцарапанным о выступающие из лужи камни и трещины с острыми краями. Пятая точка пострадала от падения сильнее всего и теперь пульсировала от боли. Анита застонала через сжатые зубы.
Земля завибрировала от тяжелого топота. Солдат с ясными голубыми глазами склонился над ней и осторожно приподнял за плечи:
– Ты как? Сильно ударилась?
Он повзрослел. Прежде худое мальчишеское лицо с острым подбородком стало шире и массивнее. На голове вместо густых волос теперь рос жесткий ежик, такой светлый, что Анита ошибочно приняла его за лысину. Кожу щек и подбородок покрывала еле видимая светлая щетина – ее не было раньше на его лице. Она-то и привлекла внимание Аниты больше всего.
Девушка подняла руку и рассеянно дотронулась до крошечных волосков, точно до невиданных египетских иероглифов, проведя по ним исцарапанными пальцами и запачкав кровью. Олег обзавелся щетиной после их последней встречи, не иначе.
– Ты стал взрослее, – сказала она в ответ на свои мысли.
Ее пальцы вдруг зависли в воздухе, потеряв опору. Олег отстранился с серьезным лицом, и девушке срочно захотелось провалиться в лед под своей спиной. Что она делает? Как ей вообще пришло в голову дотронуться до его лица?! Определенно, она ничего не соображала в тот момент.
Но тут он перехватил ее руку и выдохнул, будто нашел решение сложной задачи:
– Вот оно что, ты поцарапалась. Мне в нос ударил запах крови.
– Ага… Поцарапалась.
Ее холодная пострадавшая рука приятно лежала в его теплой ладони. Аните очень хотелось сжать ее в ответ, но теперь она контролировала свои движения, дабы не влипнуть в очередной неловкий момент. Впрочем, продолжалось это недолго. Когда сам Олег притянул девушку к себе и крепко обнял, она охотно обвила его спину, ловя искорки уже давно не испытанного чувства.
– Давно мы не виделись.
Она помнила это чувство. Якорь, удерживающий корабль в шторм. Круг, который вытаскивает утопающего из темной воды, кишащей опасностями. Объятия Олега обещали силу и защиту от давления чокнутой жизни вокруг, и Анита всегда с жадностью их принимала.
– Я не понимаю, что испытываю к тебе. Но без этого чувства меня как будто не существует.
–
Глава 7
Анита, 13 лет. Тяжелый выбор
Сентябрь.
Каждый год после окончания линейки и первого учебного дня Анита с Олегом встречались на крыльце школы, покупали в ближайшем магазине газировку, несколько пакетиков чипсов и брели в город, гуляя по улицам и каждый раз уходя все дальше и дальше от центра.
Сегодня они дошли до вокзала.
Поднимаясь по лестнице на железнодорожный виадук, Анита замирает на узких ступеньках и прикрывает глаза, чтобы зрение не мешало окунуться в будоражащую воображение атмосферу вокзала. Она услышала пронзительный, но не режущий ухо гудок проходящего поезда, стук колес по старым рельсам, сигнальные свистки. Голос из радиорубки, чьи слова невозможно разобрать. Грохот колесиков чемоданов по платформе и ровный гул человеческих голосов.
Объявляются города. Огромная Москва, далекий Владивосток, Адлер, от названия которого веет теплой южной ночью и слышится мягкий плеск моря.
Вокзал – это мелодия, заманивающая вдаль, в яркий осенний закат, пронзенный черными линиями электропроводов, где заканчиваются железнодорожные пути и начинается новая жизнь. Музыка, которую Анита могла слушать бесконечно.
– Пошли выше, – Олег легонько похлопал подругу по спине, – там приятнее стоять.
Он не удивлялся ее внезапным уходам в себя, поскольку наблюдал их с самого детства. Но стоять на узких железных ступеньках, которые тряслись от каждого проезжающего состава, было не слишком приятно. Кроме того, сзади приближались другие прохожие, и скоро на лестнице станет совсем тесно.
Девушка подняла на него глаза и тут же прищурилась – оранжевый солнечный луч упал ей на лицо. Она спряталась от него за ладонью и широко улыбнулась:
– Здесь не имеет значения, где стоишь или сидишь. На вокзале я чувствую, как мимо проносится время. Приходят и уходят поезда. Встает и заходит солнце над железнодорожными путями. Меняются судьбы людей, которые приезжают, возвращаются… либо покидают Ишим навсегда.
– Когда-нибудь мы тоже уедем, – Олег потянул ее за руку – Анита снова мечтательно уставилась за горизонт. – Придем сюда вечером с чемоданами, и наш поезд уедет в закат.
Они поднялись на неширокий мост, слегка вибрирующий от проходящего внизу состава. Олег дошел до середины, облокотился о железные перила и вытащил из школьного рюкзака первый пакетик чипсов, протянул его Аните. Но девушка, свесившись, внимательно смотрела на длинный тротуар внизу, уходящий к первой платформе. Она вдруг резко поднялась, повернулась к вокзалу спиной и даже немного сгорбилась, буркнув: «Блин!»
– Что такое? – Олег хрустнул первым кружочком из пакетика.
– Сюда идет Катя, она меня заметила. Ну, та девчонка с длинными черными волосами из соседнего подъезда, с которой мы гуляем, – ответила она на вопросительный взгляд Олега. Его лицо тут же помрачнело. – Сейчас будет напрашиваться гулять с нами.