Одни сутки из жизни обыкновенной попаданки, или Мечты сбываются
Шрифт:
Алан ничего не сказал, молча выслушал, сделал инъекцию. И продолжал слушать, мои путаные оправдания, сбитые извинения. И его молчание угнетало хуже тысячи его многочасовых нравоучений. Он так ничего мне и не сказал, пока не вернулся Дерек.
Через десять минут на парковке Хейл остановился у чёрного "порше-кайен".
– Где достал тачку?
– присвистнула я, обходя машину кругом: она же почти новая, без единой царапинки, так и блестит на солнце.
– Позаимствовал, - ответил
Дерек Хейл в своём немногословно-лаконичном репертуаре. Божечки, мы, что, правда поедем в одной машине? Провести около часа в одном тесном пространстве с Дереком - ещё вчера я и представить такое не могла. Я не стала дожидаться особого приглашения и мигом забралась на пассажирское сиденье, пока он не передумал. В салоне горьковато пахло свежей кожей. И впрямь - новая. Он же не угнал её? Взял напрокат?
– Надо будет вернуть, - робко предположила я.
– Оставлю на стоянке, - сказал он, подтверждая догадку, повернул ключ, машина тихо заурчала.
Мы плавно выехали на кольцевую, виртуозно прогнали по улицам, а затем на прямую, ведущую за город. На трассе он поднял скорость в три раза.
– Спи, - говорит Хейл, когда мои взгляды, очевидно, начинают его откровенно бесить.
– Не хочу, - я смотрю на него до рези в глазах, запоминая напоследок каждую его щетинку. Он бросает быстрый взгляд, отвлекаясь от дороги лишь на миг.
– Поспи, - снова говорит он, на полтона ниже.
– В самолёте, - частично соглашаюсь я, и отрываюсь всё-таки на телефон, чтобы проверить бронь в интернете.
Он молчит, смиряясь с моим упрямством. Билет в оплачен, я могу успокоиться ненадолго. Следующие минут десять, устыдившись, я пытаюсь не пялиться на него так часто. Это сложно, особенно когда Дерек сидит водительском сиденье.
– Так, ты из России, - наконец, говорит он, и я киваю, подтверждая.
– Как ты попала в Бейкон-Хиллс?
Т-а-а-ак. И не говори, дорогая, что не ждала этого вопроса.
И что, я должна вывалить вот так сейчас на него всю правду, чтобы его "кондратий" хватил, прости Господи? Или солгать, чтобы он никогда мне не больше не доверял? Я ведь чувствовала, что он доверяет, не целиком, конечно, где-то на уровне инстинктов, только потому, что фактически я пока не давала повода прибить меня. Ну, кроме того, что я периодически доёбываю его, облизывая своими жадными глазами, уже около получаса.
– Не знаю. Я просто проснулась утром в лесу под огромным пнём. Неметоном, - не хочу больше лжи. Надоело.
Он не отрывает взгляда от дороги, словно ответ его не удивляет.
– Почему не вернулась назад?
На тыщу баксов вопросик. Ума не приложу, как бы помягче тебе это сказать... И раз уж я решила не врать:
– Потому, что не могу. Я не знаю
– У меня просто не хватит знаний, чтобы всё тебе объяснить. Алан сказал, что Вселенная многослойна, и состоит из множества вероятностей. Мы сейчас находимся в одной из них. А я из другой вероятности, получается. Звучит глупо, у меня, правда, нет другого объяснения. Так, что получается мне даже некуда возвращаться.
– Ты даже не пыталась,- он не спрашивает, констатирует.
– Почему?
Только не этот вопрос! Сердце подпрыгивает до горла, делает кувырок, и падает в самые пятки. Чёртова причина в футе от меня, напряжённо постукивает пальцем по своду руля, задумчиво таращась в лобовое стекло, и спрашивает меня о чёртовой причине. Чёрт, я ведь на самом деле даже не подумала проверить, живы ли в этой реальности мои родители... Что я должна ответить?
– Хотела помочь?
– выдавливаю. Жалкая трусиха...
Дерек качает головой. Нет, трясёт головой, словно стряхивая мою ложь. Не надо было врать... надо было смолчать.
– Ты помогаешь всем без разбору, или только тем, кто этого стоит? Как ты делаешь выбор, а? Вот этот хороший, да, а этот больше заплатил? Кому первому?
Дерек бросается словами как камнями. Он зол. На меня. Ох. Если я скажу кому, ты мне теперь не поверишь, мой хмурый идол...
– Поначалу помогала всем подряд, а потом сперва тем, кто... дорог, - это максимально честный ответ, на какой я способна.
– Дорог, как Питер? Сколько он заплатил?
– сквозь зубы с яростным любопытством спрашивает Хейл.
Что за... не может быть...
– Алан тебе рассказал?
Он молчит. Конечно, Алан, спасибо, блин тебе! Так: вдох-выдох.
– Питер мне не платил, не деньгами. Он дал совет, - с тяжким вздохом говорю я. Хейл молчит.
– Он тоже не абсолютное зло. Не бывает злых и добрых, бывают наши интересы и интересы других, они могут совпадать, а могут противоречить. Стайлз тоже был демоном, а Скотт также способен на убийство, хотя бы ради возлюбленной, но только если решит, что другого выхода нет. Разница лишь в том, что он полагается на совесть. Мы все не без греха. А я... в большинстве случаев сначала делаю, а потом думаю.
– Это и пугает, - глухо отзывается Дерек, и замолкает надолго.
Мы молчим минут десять. И я впервые задумываюсь, пытаюсь найти причины своего пребывания здесь, помимо него, естественно. Получается из рук вон скверно.
– Поверь, я не хочу думать, какой мир для меня реальнее, - говорю я, когда безмолвие в салоне начинает давить десятикратно.
– Тот, где я ничем полезным не занималась, протирала штаны, сидя за монитором с сериалами. Или этот, где я, наконец, могу хоть что-то сделать. Где я способна принести пользу. Где мне не хочется выброситься из окна. Знаешь, как это, чувствовать себя нужной, хоть иногда?