Одни сутки из жизни обыкновенной попаданки или Мечты сбываются
Шрифт:
– Ерунда, скоро всё пройдёт, - снова пытаюсь оправдаться.
– Конечно!
– рыкнул Дерек.
Я пытаюсь натянуть свой кроссовок обратно. А Стайлз задумчиво смотрит то на меня, то на Хейла.
– Так ты выжил после Девкалиона, когда мы все думали, что ты умер?
– говорит ему Стайлз.
– Нет, тогда его Джейн долечивала...
– бормочу я, и слышу, как Дерек зло усмехается.
– В тот раз я ни при чём.
–
– комментирует Стилински.
– Что прям всех?
– Ни я, ни Дерек не отвечаем.
– И меня?
– снова молчание в ответ, я смотрю в окно, Дерек на дорогу.
Я устало прикрываю ладонью глаза, плохая была идея - устроить разговор таким образом, очень плохая.
– В палате у моего отца ты попала в скорую потому что...
– Потому, - подтверждает за меня его догадку Хейл и иронично интересуется, - что, уже передумал?
===
Я тихонько крадусь по лабиринтам школы Бейкон-Хиллс. Воняет здесь гадостно. Будто месяц не убирались. До сих пор не понимаю, какого рожна попёрлась в школу, ведь обещала же Дереку сидеть тихо и не отсвечивать. А он обещал поговорить, когда всё закончится. Что самое обидное - Стайлз его поддержал. Я-то думала он на моей стороне. Но не могу так, сидеть и ждать пока всё закончится. Алан, ты бы на меня был обижен. Прости, ничего не могу с собой поделать.
Хейл стоит в коридоре. Он словно греческий бог, припорошенный толстым слоем пыли. Как же он шикарен, даже в таком виде.
Чёрт. Надеюсь я вовремя. Стоит коснуться пальцами его плеча, и штукатурка осыпается на пол, моя прекрасная статуя оживает.
Хейл не говорит ничего. Он оглядывается по сторонам, замечает меня, и не удивляется, похоже. Прислушивается и с силой отталкивает меня к стене, к ряду металлических шкафчиков, на которые я налетаю с разбегу. И следующие несколько минут сливаются в одно мгновение. Некоторые действия не запоминаются - настолько быстро пролетают.
С лестничного проёма спускаются трое вооружённых парней в бронежилетах. От них несёт чем-то отвратительным, но сразу понятно, что ребята не студенты с улицы - подготовились.
Дерек делает мне знак ладонью, чтобы убиралась из коридора хоть куда-нибудь. Но я не успеваю.
Его расстреливают упор. Я только вижу сзади как тело дёргается от выстрелов и он как в замедленной съёмке опускается на колени. Он, наверное, мог бы уйти в сторону, но не сделал этого - в меня могли попасть. Моё присутствие мешало ему маневрировать.
Пока это происходит, он успевает схватить одного за шею и с лёгким хрустом сломать её. Но выстрелы мешают ему двигаться, замедляют его, не дают отбиться. В этот же момент по коридору проносится Питер, он даже не останавливается, просто поднимает руки и скашивает двух оставшихся растопыренными когтями. Не ментальничает, не геройствует. Моральные принципы - не его. Просто убивает.
Снаружи раздаются
Дерек заваливается на пол, тяжело и часто дышит. На его счастье пули не аконитовые - нет ни черноты, ни заражения. Но он не исцеляется! Из отверстий на футболке по-прежнему идёт кровь. Что-то в них не даёт ему исцелиться.
В этот самый момент на меня падает осознание, какую ошибку совершила, не послушавшись его. Если бы не я, он не был бы сейчас в таком состоянии. Меня трясёт и конечности отнимаются от ужаса, от того, что я натворила.
Хочу встать и посмотреть, можно ли что-то сделать, но не чувствую ног и спины. Потому, что один из этих придурков, достаточно близко упавший вцепился в мою ногу в посмертной судороге. Знал ли он что делает, или действовал инстинктивно - дело своё он сделал. И теперь моя слабость имеет уже другую природу. Я, конечно, оклемаюсь, но до того, как это произойдёт Дерек может уже умереть...
Я не могу пошевелить ногами, и с каждой секундой немеют и руки, наливаются свинцом. Из последних сил стряхиваю с себя руку мертвеца и делаю отчаянный бросок на полкорпуса в сторону Хейла.
Дерек ещё жив, его грудь трепыхается. Ему плохо, а я руки не могу поднять, героиня херова, "помогла" называется!
Давай, покажи свою слабость. Это всё, что ты можешь? Таким образом, методично обругивая себя последними словами, подтягиваюсь на локтях. Без контакта с покойником силы начали возвращаться, или тяга к моему хмурому солнцу тащила... подтягиваюсь в последний раз, и понимая, что больше не смогу, даже если умру - падаю уже в полметре от него.
Осталось только протянуть руку. Это же Дерек! Не будь соплежуйкой. Просто подними руку и сделай это.
Когда мои пальцы, наконец, касаются его бока, время останавливается. А я роняю голову на пол, закрываю глаза и считаю удары его сердца.
До тех пор, пока он не начинает шевелиться.
Раны затянулись. Футболка больше не кровит. Дыхание у него выравнивается. Дерек открывает глаза. Отдирает от себя мои пальцы.
Он тяжело приподнимается и опирается спиной о стену. Взгляд тяжёлый, усталый, но больше не сердитый.
– Жива?
Я киваю, и не выдерживаю. Все эмоции выливаются наружу. Пытаюсь отвернуться, размазывая их по щекам, но он замечает. Меньше всего мне хочется знать, о чём он сейчас думает. Да и так понятно...
Тяжёлая рука опускается на плечо и притягивает к твёрдой груди, прямо в тонкую ткань носом, которая так сильно пахнет его кисловатым мужским запахом и кровью.
– Уже всё, - звучит сверху.
А я не могу остановиться.