Одно небо на двоих
Шрифт:
Саид расстегнул пиджак, хотелось еще ослабить галстук:
— Сейчас речь не о Дамире, я говорю о Вирджинии Фернандес. Я хочу на ней жениться и как можно быстрее. Хоть завтра. Хотя, зачем так долго ждать? Это можно сделать прямо сегодня. Прошу твоего одобрения, а потом поедем к Даниэлю.
Мухаммед, нахмурив брови, посмотрел на Саида. Он не узнавал его.
Как же так можно окрутить мужчину, если тот перестает адекватно думать?
— Я не дам своего согласия на этот брак, — спокойно, но строго начал свою речь отец. — В моей семье никогда не было иноверной крови и никогда не будет. Ты не о том думаешь, Саид. Сейчас все твои мысли должны
Ты должен думать о бизнесе, а продолжаешь усердно бегать за юбкой.
— Я люблю Вирджинию, — Саид был непоколебим. Он предполагал, что отец откажет ему, — и сделаю все, чтобы она стала моей женой.
— Что ты знаешь о любви, мальчишка, — Мухаммед потянулся за стаканом с водой, взял его и сделал глоток. — В исламе нет романтической любви, есть понятие уважение. Присядь, — Мухаммед указал на кресло перед своим столом. Его голос был спокоен, он не кричал, Саид не имел права повышать голос тоже. Но как только он отсюда выйдет…даст эмоциям выйти наружу.
Сейчас Саид покорно подчинился, сел, хотя внутри все кипело.
— В хадисе Кудси сказано, что уважение — высшая степень любви.
Уважение не ослепляет, не возносит другого до ранга идола или кумира, ни отвлекает от поминания и поклонения, не разрывает связь верующего со Всевышним. В отличие от мимолетной любви, которая изменчива и ненадежна. А тот, кто строит брак на такой непрочной основе, подобен тому, кто строит дом на гребне волны — волна спадет, и дом рухнет в пучину.
— Наша любовь не пройдет, отец, — Саид видел, как Мухаммед пальцем приказал ему молчать, потом встал со своего кресла, сцепил руки сзади и подошел к окну:
— Вирджиния Фернандес — иноверка, а ислам призывает жениться, исходя из религиозности и нрава. Поэтому, сын, ты женишься на женщине нашей веры, это даст тебе больше блага, чем любовь.
Потому что обещания, забота, тепло уходят, когда слабеет любовь, а то, что основано на связи со Всевышним, длится гораздо дольше.
Религиозность — это гарантия ответственности, преданности, верности и заботы супруга в отношении своей семьи. Сейчас тобою руководят эмоции и гормоны, твой темперамент таков, что ты готов броситься с головой в пучину любви, но когда она вытолкнет тебя обратно, эмоции поутихнут, ты придешь к пониманию того, что я был прав.
— Вирджиния примет ислам…
— Не примет, потому что для нее это слишком большой шаг.
Иноверным нравится жить так, как они живут. Принять ислам равносильно тому, что посадить их в клетку.
Саид облокотился на спинку кресла. Отец сказал много, и это слегка поубавило его пыл. Но не любовь. Его любовь не убить ничем.
— А если я сделаю ее своей второй женой? Ты дашь согласие? Ведь Дамира будет первой, как ты и хочешь.
— Если ты не прекратишь бегать вокруг Вирджинии, мне придется подкорректировать наш договор, — Мухаммед сел в кресло и стал перебирать бумаги, грудой сложенные у него на столе. Он вытащил несколько, снова нахмурив брови. — Ее я уволю первой, а имея крепкие связи с таможней и полицией, могу сделать так, что ее депортируют из страны без права на возвращение.
Саиду показалось, что он спит и во сне видит дьявола, который вселился в его отца. Даже голос похож. Мухаммед не может так поступить… Слов не было… Хайяти отдалялась от него все дальше и дальше…
— Кто следующий? Джек Арчер? Давно хотел от него избавиться.
Следом за ним Даниэль Фернандес Торрес. Мне он нравился именно до тех пор, пока моего сына
— Хватит! — рявкнул Саид и вскочил с кресла. Это уже перебор.
— Подумай, Саид, прежде чем загубить столько жизней. Хотя Арчеру уже давно пора на пенсию, держу его только потому, что ты не позволяешь увольнять пилотов.
— С пилотами я сам разберусь, но девушку не трогай, — от гнева Саид даже не понял, как оказался у двери, желая ее открыть и побыстрее убраться прочь из этого кабинета. Шайтан окручивал его всю ночь, но то, что он делал с его отцом, повергло в шок!
— Это еще не все, — все так же спокойно произнес Мухаммед, а рука Саида так и не коснулась ручки на двери:
— Даже не представляю, что еще.
Он обернулся и посмотрел на отца, тот опять рылся в бумагах:
— Ты вчера сбежал с праздника, некрасиво получилось. Не хочу знать причину твоего внезапного ухода, но догадываюсь, ведь, как ни странно, в это же время пропала Вирджиния Фернандес. Что между вами произошло, знать не хочу, ибо буду соучастником твоего греха перед Аллахом. С этим ты разбирайся сам. У меня к тебе дело поважнее, — Мухаммед протянул ему бумаги, и Саиду пришлось подойти, чтобы взять их. — Поскольку ты вчера не слышал мое выступление, я скажу сейчас. Сотрудничество с Катаром предполагает кое-какие изменения. Нам надо подготовить базу.
Первый рейс уже через два месяца после твоей свадьбы. Базу нужно укомплектовать, набрать штат сотрудников. Но перед этим ее надо создать. Я уже договорился с начальником аэропорта в Дохе, он выделяет нам целое крыло, там несколько выходов на перрон, есть лаунджы для пассажиров, но это минимум. А надо все сделать по максимуму. Вот ты и будешь этим заниматься. Можешь лететь прямо сейчас.
Саид оторвался от бумаг и медленно перевел взгляд на отца. Взгляд его помрачнел. Сегодня точно не его день! Аллах наказывает его за самый тяжкий грех — имеет на это право.
— Сколько я там буду? День? Два? Неделю?
— Месяц.
Месяц! Это так долго…Хайяти…Он уже ее потерял, а месяц станет разрывом на всю жизнь.
— Тебе есть смысл поторопиться. Чем быстрее ты все организуешь, тем быстрее вернешься. Но не возвращайся только ради того, чтобы встретиться с Вирджинией. Как только я вас увижу вместе, она навсегда покинет Дубай. Ты не сможешь ее найти, поверь мне. Аллах на моей стороне, ведь я защищаю интересы своей семьи.
Сказать, что Саид был потрясен, — ничего не сказать! Он был парализован! Еще пару минут стоял молча, сжимая листки бумаги и понимая, что он просто сминает их, как фантики. Потом кинул отцу на стол и вышел, с грохотом закрыв за собой дверь. С такой же силой хлопнул своей. Фрэнк подскочил на месте, а когда о дверь что-то ударилось, поспешил в кабинет начальника.
Мухаммед сидел с недовольным видом, поджидая своего помощника.
Саид громил свой кабинет, но повезло, что молча. И хорошо, что он не начал делать это еще в его кабинете.
— Фрэнк, хочу попросить тебя кое о чем. Найми человека, который будет следить за моим сыном. Как только Саид встретится с Вирджинией Фернандес, пусть даст мне знать.
Фрэнк ошарашено посмотрел на босса, слегка сочувствуя Саиду. В последние дни тот улыбался, секретарь впервые видел, как Саид Шараф аль — Дин улыбается. А недавно он поинтересовался, как у него дела, и это подвергло Фрэнка в шок. У Саида есть сердце, просто его доброта скрыта за маской серьезности. Но он добр. Разве не он отстоял своих пилотов от неминуемой участи быть уволенными?