Одноразовое использование
Шрифт:
— Что соответствует действительности, — язвительно закончил Головацкий. — Или вы опять со мной не согласны?
— Здесь все так сложно, — грустно заметил Сеидов. — Вы хороший геолог, Головацкий, очень хороший специалист, но вы плохой политик. А еще хуже, что вы не умеете вести себя в группе. Я еще не забыл, как вчера вы предлагали мне уехать. Хватит спорить. Лучше просмотрите еще раз карты южных пластов, куда мы должны лететь.
— Какие карты? — жалобно спросил Головацкий. — Они все сгорели в брошенной машине.
— Вот видите, — покачал головой
— Грузы распределял сержант, — напомнил Головацкий. — И я не мог спасти карты, так как находился в другом автомобиле. Но карты легко восстановить.
— Карты мы, конечно, восстановим, — согласился Фархад, — всегда труднее сохранить репутацию. Как это у Окуджавы, помните: «Чувство собственного достоинства. Удивительный элемент. Нарабатывается годами. А теряется в момент».
Все заулыбались. Головацкий нахмурился, но не решился спорить. Колонна подъехала к бывшему отелю «Шератон», пострадавшему во время первоначальных авианалетов и восстановленному позднее. Все высыпали из машины. В холле было много офицеров и журналистов, среди которых было немало женщин. К Сеидову сразу заторопился мужчина лет сорока. У него был вздернутый нос, большая лысина и круглое лицо с глазами неопределенного цвета.
— Гладков, — представился дипломат, — Михаил Емельянович Гладков. С приездом в Багдад.
— Спасибо.
— Как вы добрались? Я слышал, что у вас были проблемы на границе?
— Ничего. Мы их смогли решить.
— Эти американцы ведут себя в Ираке как хозяева, — пожаловался Гладков, — но мы готовили даже специальную ноту.
— Она не понадобилась. У меня к вам просьба. Нам срочно нужен врач.
— Разумеется. Я сейчас позвоню в посольство и вызову нашего врача. У вас есть раненые?
— Да. Сопровождающий нас полковник из Федеральной службы охраны господин Амансахатов. Он ранен в руку вчера, во время ночного боя.
— Я вызову врача.
— И еще. У нас пропала часть багажа, в том числе и личные вещи госпожи Гацерелии и господина Резникова. Если можно, подберите им подходящую одежду, за которую мы, разумеется, заплатим.
— Это не проблема, — ответил Гладков, — мы все организуем. В «зеленом поясе» города есть несколько приличных магазинов. Там можно найти любую одежду, в том числе и западную. Но платить нужно только валютой.
— Разумеется, — улыбнулся Фархад. — Тогда я полностью полагаюсь на вас. А завтра магазины будут работать?
— Конечно. У них все дни рабочие, кроме религиозных праздников.
— Тогда завтра вы с ними и поедете, — решил Сеидов.
— Вам уже заказаны номера, — сообщил Гладков, — у вас будет большой сюит. Рядом, в одноместном номере, будет жить ваш помощник. Кажется, госпожа Сизых.
— Да. А остальные?
— Все на одном этаже. С правилами безопасности мы вас ознакомим. В случае опасности срабатывает сигнализация. На крыше стоит зенитная установка, если вдруг террористы
— И еще одна просьба, — вспомнил Сеидов. — У нас пропали геологические карты южного района. Понимаю, что просьба почти невыполнимая, но если удастся где-то получить один экземпляр, то это нам бы очень помогло. Или заказать его в Москве. У нас в компании есть копии.
— Такие карты мы здесь не найдем, — ответил Гладков, — а из Москвы привезти можно. В субботу утром сюда летит чартерный рейс. Если ваши сотрудники смогут передать их кому-то из пилотов, то карты доставят прямо в Багдад.
— Я договорюсь об этом, — кивнул Фархад.
— Тогда не буду вас больше задерживать. Ужин сегодня в девять. Прямо в отеле. Я буду вас ждать. Для нас приготовят комнату, где мы сможем поужинать всей группой. И учтите, что свинину и бекон здесь не подают. Мусульманское государство.
— Ничего, — усмехнулся Сеидов, — мы как-нибудь потерпим.
Через полчаса он уже стоял под сильным напором воды, подставляя струям лицо. Когда он закончил принимать душ, в дверь постучали. Фархад удивленно взглянул на часы. До назначенного ужина оставалось около сорока минут. Фархад надел халат, который здесь выдавали только в сюитах и который сохранился в отеле с былых времен, подошел к двери и взглянул в «глазок».
Глава 17
Это была Манана Гацерелия. Удивленный Фархад открыл дверь.
— Извините за мой вид, — пробормотал он. — Я только из ванной. У вас ко мне дело? Если насчет вашей одежды, то я этот вопрос решил. Мне обещали, что завтра магазины будут работать и вы сможете выбрать себе любой наряд. За все заплатит наша компания, пусть это вас не волнует.
— Я не по этому вопросу, — возразила женщина. — У меня к вам очень важное дело.
— Входите. — Сеидов впустил Манану в номер. В его сюите были две комнаты. Он оставил ее в гостинной и, пройдя в спальню, быстро переоделся. Затем вышел к гостье. Уселся в кресло.
— Я вас слушаю.
— У меня к вам важный разговор, — сказала, явно колеблясь, Гацерелия, — дело в том, что я работала дипломатом. Но вы об этом знаете. И нас всегда предупреждают, чтобы мы вели себя осторожно. Вы меня понимаете? Не разговаривали с незнакомцами, не говорили о служебных делах, старались не обсуждать служебные вопросы дома и тому подобное.
— Понимаю. Но какое отношение это имеет к нашей группе? У нас здесь не дипломатические переговоры, — усмехнулся Фархад.
— Сегодня ночью мы оставались вместе с госпожой Сизых, вашей помощницей, — сообщила Манана, — и я случайно услышала, как она с кем-то разговаривает. Она ушла в ванную, включила воду, но двери тонкие, и я все услышала. Я не подслушивала, но все равно было слышно…