Одноразовое использование
Шрифт:
— У вас был отключен телефон весь день, — начал начальник службы безопасности.
— Верно. Я был на переговорах.
— У нас столько невероятных новостей, — доложил Зырков. — Во-впервых, утром мы проверили вашу квартиру. Там обнаружили восемь «жучков». Можете себе представить? Восемь микрофонов! Мы все их собрали, отключили и оставили у вас на кухне. Можете представить, какой был фон? Я подумал, что вы сами дали разрешение на установку такого количества аппаратуры. Ведь у вас внизу сидит консьержка, и никто не мог пройти незамеченным.
— И сказали об этом моей жене, — горько упрекнул его Сеидов.
— Мы
— С этим все понятно, — перебил его Сеидов, — вы проверили Алену Сизых?
— Да. И по этому вопросу тоже установили невероятные факты. Она работала в «Газпроме» не пять с половиной лет, а только пять недель. И сразу перешла на работу к нам. Квартира, где она живет, рядом с компанией, была арендована только четыре месяца назад. Никакой больной матери у нее нет. У нее вообще нет матери, она умерла три года назад в онкологической клинике.
— Как это — нет матери, — растерянно произнес Фархад. Он вспомнил разговор Алены со своей «мамой» сразу после прохождения границы. Как она разговаривала? Сначала она поздоровалась. Затем сообщила, что все хорошо.
«Мы уже в Ираке», — сказала Алена и спросила насчет какого-то лекарства. Очевидно, это был условный шифр. Она еще попросила проверить, что именно выписали. Какое лекарство. А потом добавила, что звонил врач и просил, чтобы лекарство принимали вовремя. Она просила проверить, чтобы лекарство принимали вовремя. Нет, она просила проверить звонок врача. Какой ужас! Она прямо при нем говорила с кем-то об их поездке. Говорила так, чтобы они ничего не поняли.
— Вы все точно проверили? — спросил огорченный Сеидов. — Неужели у нее действительно нет матери? Она столько раз уходила к больной маме. В такие молодые годы — и такая аферистка.
— Мы проверили все точно, — подтвердил Зырков. — Она работала в «Газпроме» только пять недель. Затем перевелась к нам в геологический отдел. Сняла квартиру рядом с основным зданием нашей компании. Ее мать умерла и была похоронена еще три года назад. Никакой сестры у нее тоже нет. Есть брат, который служит в Военно-воздушных силах.
— Вы кому-то об этом сообщили?
— Пока нет. Мы рассчитываем завтра продолжить проверку своими силами. А уже потом передадим дела в ФСБ. Возможно, она работает на спецслужбу иностранного государства. Ее внедрили в нашу компанию намеренно, в этом теперь нет никаких сомнений.
— Никому не говорите об этом до моего возвращения, — попросил Сеидов. — Обещайте мне, что никому не скажете, пока мы не вернемся.
— Я не имею права…
— Это моя личная просьба. Я взял ее своим помощником, и я буду за это отвечать. Вы меня поняли?
— Хорошо, Фархад Алиевич, все ясно. Но мы соберем весь необходимый материал, постараемся провести обыски в ее квартире и в кабинете. А вы будьте осторожны. Если она поймет, что разоблачена, то, возможно, захочет уйти от вас уже в Ираке.
— Куда уйти? — печально спросил Сеидов. — Здесь вокруг война. Куда она уйдет? Она же не сумасшедшая.
Он убрал телефон. Итак, случилось самое худшее из того, что могло случиться. Не проработав и недели, он взял на работу сотрудника иностранной спецслужбы. Вайнштейн не будет
Он взял телефон и набрал номер Солнцева. Долго ждал, но женский голос сообщил ему, что абонент временно недоступен. Фархад зло бросил телефон на диван, рядом с собой. Конечно, недоступен. Они наверняка уже знают о том, что их аппаратуру обнаружили. Какие мерзавцы. Мало того что они столько его беспокоили, они теперь еще и посмели подслушивать разговоры его жены и дочери. Нет, этого он им никогда не простит.
Он забрал телефон и вышел из своего номера. Рядом была дверь в соседний номер, который занимала Алена Сизых. Фархад посмотрел на дверь и подумал, что нужно войти и самому все ей сказать. Увидеть выражение лица предательницы, когда она поймет, что разоблачена. Оружия у нее нет, она бы не смогла пронести его в самолет. Значит, ему нечего бояться. А он и не боится. Самое главное — это сказать ей все, что он думает.
Он подошел к двери Сизых, оглянулся по сторонам. Сейчас он впервые в жизни увидит лицо настоящего шпиона. Увидит, как она будет лгать и изворачиваться. Интересно, на кого она работает? На американцев? Или на англичан? Говорила, что выиграла конкурс на знание английского языка. Может, она вообще не украинка с корнями из Львова, а англичанками с корнями из Бирмингема или Ливерпуля. Сейчас он все узнает сам. Ему все равно терять уже нечего. Его и так гарантированно уволят с этой работы. Фархад постучал в дверь. Сейчас наступит момент истины.
Глава 18
Сеидов прислушался. Ему никто не ответил. «Наверное, она еще не приехала», — разочарованно подумал он. Повернувшись, Фархад пошел к лестнице. Спустился вниз. Подошел к стойке портье.
— Я руководитель российской делегации, — сказал он пожилому портье, — моя фамилия Сеидов. Я живу в сюите на восьмом этаже в восемьсот сорок первом номере. Мне нужен ключ от соседнего восемьсот сорок второго номера. Там остались документы моих сотрудников.
— Конечно, господин Сеидов. Я знаю, что вы их руководитель, — кивнул вежливый портье, — у вас такая известная фамилия. Вы из семьи «сеидов», потомков нашего Пророка, да будет благословенно его Имя?
— Да, — кивнул Фархад, получая ключ.
Он поднялся на восьмой этаж, подошел к дверям номера, который занимала его помощница. Снова постучал. Прислушался. И открыл дверь. Подобную выходку он позволял себе впервые в жизни. Он никогда не проверял даже сумки своей супруги. Не входил в комнату дочери, не постучавшись. А здесь он решился на подобный авантюрный шаг. Он вошел в комнату, огляделся. Прошел в ванную. Смена белья. Зубная щетка. Нить для зубов. Что он думал здесь найти? Шпионские принадлежности? Зачем нужны передатчики, если есть обычный мобильный телефон. Сеидов осмотрел шкаф, затем подошел к сумке Алены, начал копаться в вещах молодой женщины. И услышал за спиной ее спокойный и немного насмешливый голос: