Одуванчики в инее

Зверева Маргарита

– Ну так путь-дорога! – вскрикнул Борька и указал сразу двумя руками на выход. – Никто вас не держит!

Я встал и сделал шаг в сторону двери.

– Пойдемте, – махнул я рукой своим. – Никого нельзя вынудить быть соучастниками самой большой тайны этого города.

Восемь ног и два колеса потопали и покатились за мной. За нами послышался бурный шепот.

– Стойте! – недовольно окрикнул нас Борька.

Я обернулся, и он учтиво указал мне на только что покинутый мной стул.

– Извиняюсь и милости прошу, – сказал он с неискренней улыбкой. –

Мы выслушаем вас от начала до конца.

Мы вернулись на свои места.

– В нашем подъезде живет колдунья, и есть у нее что-то необычайной важности, предающее людям радость и счастье, – начал я без предисловий. Надо было успеть к ужину.

Настало полное затишье, и через узенькое окошко под потолком послышался крик птиц, мелодично провожающих день.

– Очень смешно, – нахмурился Борька. – И кто же это?

Я не сразу ответил, решив потомить его. Надо было вышибать из какашников наглость и учить их ценить подарки.

– Лялька Кукаразова, – наконец сказал я, и в подвале поднялся возбужденный гул.

– Тише! – гадким голосом прикрикнул Борька, не сводя с меня брезгливого взгляда. – Я не собираюсь вытягивать из тебя информацию по слову. Так что если у тебя есть что сказать, то говори.

Мне хотелось плюнуть на этикет и броситься на него с кулаками, но дальновидность взяла верх. И я рассказал. Все. Про альбом, странных посетителей, дым и свет, про наши подозрения и догадки. Все слушали меня затаив дыхание, даже моя собственная стая, внимающая этой истории не в первый раз. Я развел руками в знак того, что закончил.

– Вот и все.

Борька закрыл непроизвольно отвалившуюся челюсть и быстро принял былое гнусное расположение духа.

– Ну, допустим… допустим!.. Что эта белиберда, которую ты наговорил, чисто теоретически правда, – зацедил он своим скучающим тоном. – Так какого черта вы решили с нами этим поделиться? Тут же явно какой-то подвох!

За ним ребятня стала ругаться и грозить нам кулаками. Я почувствовал жгучий взгляд Гаврюшки, сосредоточенный на моем затылке. Надо было быть откровенным.

– Мы хотим сделать из этого игру, – сказал я уверенно и четко. – И мы думаем, что если нас будет в два раза больше, то у нас будет больше шансов разгадать эту загадку. – Я коротко перевел взгляд на братьев Тесла, которые смотрели на меня очень даже заинтересованно. – Мы уже написали правила. – Я не глядя протянул руку назад, и Гаврюшка вручила мне два заранее подготовленных нами листа. – Вот они. Все ясно и понятно. Если вы согласны играть в эту серьезную игру, игру на жизнь и смерть, если так угодно, то вожаки должны подписать этот документ.

Борька небрежно приподнял бумагу с нашими правилами и начал читать их с таким видом, будто ему это доставляло массу усилий, что меня, в общем-то, не удивило бы.

– До попытки проникновения в квартиру колдуньи каждая команда должна записать максимум две догадки о сущности светящегося шара, – читал он тихо, медленно и отрывисто. – Листки с догадками должны быть отданы на сохранение господину

Дидэлиусу – в ящик на замке. В определенный, заранее обговоренный вожаками день, ящик откроют, и догадки будут прилюдно оглашены. Только после этой процедуры командам позволяется приняться за осуществление проникновения на заветную территорию с целью захвата источника всемирного счастья. – Тут Борька оторвался и недобро посмотрел на меня. Я начал бояться, что он ничего не поймет. – Если впоследствии окажется, что догадка была неправильной, светящийся шар автоматически переходит во владение другой команды. Если же и их догадка окажется неправильной, то шар как можно более незаметно возвращается на свое законное место, – закончил Борька, но не поднял глаз.

Мне казалось, что все затаили дыхание и судорожно переваривали информацию.

– А с какой стати мы вообще должны вам верить? – огрызнулся в конце концов Борька. – Как вы нам докажете, что это все не очередная бредовая выдумка?

Тут наступил звездный час Василька. Гордый, как новоизбранный президент, он шагнул вперед и празднично открыл перед Борькой альбом на фотографии двойника Ляльки Кукаразовой. Над Борькой нависло пять голов с любопытными глазами, и все уставились в альбом.

– Екарный бабай! – присвистнул Давид.

Явно изумленный и недовольный своим изумлением Борька кивнул.

– Ну, допустим, – сказал он морщась. – Но что нам мешает плюнуть на вас и ваши правила и просто взять и заполучить этот шар?

Я смотрел на него молча добрых десять секунд, не отводя взгляда. Борька заерзал на стуле.

– Мы надеялись на вашу честь, – еле слышно проговорил я, когда достаточно долго поиспепелял его. – Если вам, конечно, ничего больше не свято, то давайте, милости прошу. Но не думайте, что тогда мы хоть еще раз сыграем с вами во что бы то ни было.

Это задело Борьку.

– Да ладно тебе, ладно, – начал он отмахиваться. – Шуток что ль не понимаешь? Сыграем мы с вами в вашу игру, хотя я совсем не уверен, что это будет хоть мало-мальски интересно.

В рядах какашников началось оживление. Из них вроде пока никто не сомневался, что игра будет интересной.

– Вопросы можно? – спросил Борька, хотя вежливость для него была совсем не характерна.

Я удивленно кивнул.

– Какие методы разрешаются при искании догадок?

Я удивился еще больше. Ведь мог же, если хотел.

– Разрешается все, кроме проникновения в квартиру Ляльки Кукаразовой, – придумал я на ходу. – Слежка за гостями, допросы… Сами думайте.

– Понятно, – сказал Борька и протянул ладонь в неопределенном направлении. – Ручку!

Василек рванул к нему с ручкой, но я успел заметить, как дрогнула рука Женьки в направлении ладони ее вожака, и расхохотался про себя. Женька покраснела и стала озираться по сторонам, не заметил ли кто ее промаха. Я быстро отвел взгляд. Прикусив язык, Борька тщательно вывел витиеватую загогулину из букв Б и З на своем экземпляре. Воробей, написал я, и мы обменялись листами.