Оффшоры: инструменты налогового планирования

Шевчук Денис Александрович

Поэтому основное отличие «классического оффшора» от американской компании состоит в том, что в первом случае не нарушается местное законодательство, если компания не подает налоговую отчетность и не уплачивает налог на прибыль.

Известно, что возврат российскими гражданами ранее вывезенного капитала возможен из Соединенных Штатов и Кипра. Какова ситуация по другим странам?

Возврат капитала возможен и из других стран. Особенностями такого вида инвестирования является то обстоятельство, что информация о реальном инвесторе зачастую недоступна даже нашим «уполномоченным органам», включая Федеральную службу по финансовому мониторингу.

То, каким образом информация

о реальном владельце иностранной компании может стать доступной третьим лицам, вызывает зачастую большой интерес по понятным причинам. Чем меньше стабильности в политической ситуации страны, чем больше громких дел вроде «оборотней в погонах», «дела ЮКОСа» и неудачных инвестиционных проектов, тем понятнее и естественнее становится желание собственника скрыть реального владельца крупных активов, попытаться получить дополнительную защиту от «национализации и конфискации», воспользовавшись статусом иностранного инвестора.

Каким образом может быть получена информация о реальном владельце иностранной компании?

Такая информация по уровню доступности может быть разбита на три категории.

1. Широко доступная информация. В качестве примера можно привести открытую информацию об акционерах английских и большинства европейских компаний.

2. Ограниченно доступная информация. Это информация, защищенная гражданским, банковским или уголовным законодательством страны. Особенностью данной группы является то, что она может быть получена заинтересованными лицами только при наличии очень серьезных оснований либо очень серьезной финансовой поддержки, что доступно только ограниченному кругу заинтересованных лиц при наличии очень серьезной заинтересованности.

3. Недоступная информация, то есть такая информация, которая фактически отсутствует.

К примеру, это может быть информация об акционерах классической оффшорной компании, швейцарской или уругвайской компании. В первом случае акции могут просто не выпускаться либо реестры акционеров не вестись. Во втором и третьем случаях акции компаний могут передаваться без фиксации этого факта каким-либо способом. В этом случае вероятность обнаружения владельца иностранной компании примерно равна вероятности обнаружения владельца денежных знаков. Если владелец никому их не покажет, то никто не будет знать. Конечно, таким простым примером раскрыть весь спектр взаимоотношений по проблеме «реальный контроль – конфиденциальность владения» сложно, но, как показывает опыт, практически любая поставленная задача имеет свое решение.

Вернемся к популярности использования иностранных компаний для целей инвестирования в Россию. Чем она подтверждается?

Еще одно подтверждение такой популярности легко получить, просмотрев информацию из реестра акционеров многих ведущих предприятий России. Причем для ознакомления с информацией о собственниках или инвесторах нет необходимости обращаться на сами предприятия. Достаточно подробная и достоверная информация часто представлена в отечественных и зарубежных печатных изданиях.

В списке акционеров таких предприятий можно найти довольно значительную часть пунктов из перечня оффшорных зон, установленных ранее действовавшим известным Указанием ЦБ РФ от 12 февраля 1999 г. № 500-У.

В настоящее время этот список немного переработан, разбит на три группы и находится в приложении к Указанию Банка России от 7 августа 2003 г. № 1317-У «О порядке установления уполномоченными банками корреспондентских отношений с банками-нерезидентами, зарегистрированными в государствах и на территориях, предоставляющих льготный налоговый режим и (или) не предусматривающих предоставление информации при проведении финансовых операций (оффшорных зонах)».

Тема льгот для иностранных инвесторов также неоднократно обсуждалась

в прессе, поэтому в данном материале нет смысла на этом останавливаться подробно. Напомним лишь несколько наиболее очевидных моментов. Одна из наиболее известных льгот установлена ч. 7 ст. 150 НК РФ и касается освобождения от уплаты налога на добавленную стоимость на оборудование, ввозимое в качестве вклада в уставный (складочный) капитал организации, и ст. 37 Закона «О таможенном тарифе», предоставляющей тарифные льготы на те же операции. Действительно, если возникает необходимость закупить производственное оборудование за рубежом и внести его в уставный капитал российского предприятия, чтобы воспользоваться льготой, может возникнуть ряд причин, по которым это целесообразнее сделать с помощью одной или нескольких иностранных компаний. Это может быть как большая гибкость при смене владельца активов, так и определенные возможности в рамках требований антимонопольного законодательства, не говоря о том, что с вступлением в силу гл. 30 Налогового кодекса появилась очевидная льгота по налогу на имущество. Иностранные компании, не имеющие постоянного представительства и не владеющие недвижимым имуществом, не являются плательщиками этого налога, что открывает широкие возможности для целей налогового планирования.

Еще одной остростоящей проблемой является определение разумной грани между контролем за активами и конфиденциальностью владения активами. Что здесь принципиально нового?

Достаточно интересно наблюдать за развитием государственной политики Российской Федерации в отношении мер «запретительного характера».

Иногда это почему-то напоминает фарс. К примеру, настораживает относительно недавнее появление законопроекта «Об особом правовом статусе на территории Российской Федерации оффшорных компаний». Данный законопроект, в случае его принятия, нанес бы сильнейший удар по оффшорным компаниям и той части легальной экономики России, которая тем или иным образом с ними связана. Поэтому не удивительна позиция, изложенная в правительственном отзыве, которая сводится к тому, что данная законодательная инициатива противоречит нормам действующего валютного законодательства, а также принятым Россией обязательствам, налагаемым на страны – члены МВФ. «Как показывает международная практика, меры запретительного характера в отношении оффшорных компаний не дают желаемого результата, – говорится в отзыве, – экономически развитые страны мира идут не по пути запрещения тех или иных видов финансовой и торговой деятельности, а по пути их регулирования и контроля».

С другой стороны, почему не подойти к вопросу здраво. В России действительно очень мягкое законодательство в отношении к оффшорным компаниям, если сравнивать с соответствующим законодательством Украины, Беларуси, Эстонии, ряда других европейских стран и стран СНГ. Поэтому какие-то разумные коррективы возможны. Но не следует вместо планомерной и продуманной регулирующей политики бросаться из одной крайности в другую. Взять, к примеру, появление на улицах Москвы плакатов с текстом вроде «Выведем деньги из оффшоров» или «Запретим оффшоры». Так и хочется поинтересоваться у авторов, а в курсе ли они, что такое оффшор и какие функции он может выполнять? Может, вместо этого написать плакат типа «Доработаем налоговое законодательство!»? Пользы было бы гораздо больше.

Очень показательным в последнее время является изменение валютного законодательства. Дело в том, что и при старом Законе «О валютном регулировании и валютном контроле» можно было официально приобрести акции иностранной компании на сумму в эквиваленте 75 тыс. долларов США ежегодно. Другими словами, можно было официально владеть иностранной компанией, вести через нее бизнес, декларировать полученные дивиденды с уплатой смешной ставки налога-6% физическим лицом акционером-резидентом РФ (ст. 224 НК РФ).