Офицер. Сильные впечатления

Морозов Сергей

— Ты мне никогда не рассказывала, как вы познакомились, — проговорила Маша с улыбкой.

— Вот и послушай, — сказала мать, наклоняя голову дочери то в одну, то в другую сторону, чтобы было удобней заниматься волосами. — Можешь себе представить, каким успехом пользовался этот молодой преподаватель у студенток. А он, кстати сказать, застенчивостью никогда не отличался и вовсю этим пользовался…

— Ты, конечно, тоже сразу в него влюбилась?

— Еще чего! — фыркнула мать. — Я думала только об учебе. Замужество, а тем более всякое баловство, меня нисколько не интересовали. Наверное, я была первой девушкой, которая ему отказала. Поэтому-то он и стал бегать за мной… — Она

грустно улыбнулась. — А побегать за мной ему пришлось почти год. Когда я наконец согласилась с ним увидеться и вместе сходить в кино, как он был не похож на прежнего даровитого хлыща-юриста с обширными связями и богатыми клиентами. Он был кротким, как овечка. Дрожа от страха, он предложил встретиться еще раз, но на этот раз в загсе, и я снова согласилась….

— Наверное, ты его и правда любила, — сказала Маша, почти точь-в-точь повторяя слова матери.

— Может, тебе не стоит так уж доверяться своему чувству к этому полковнику? — с неожиданной робостью проговорила та, заглядывая в глаза дочери.

XXX

В окошке маленького гостиничного номера, где Маша квартировала во время своих частых командировок, синело тесноватое кавказское небо.

Щеки и подбородок полковника Волка покрывала пена для бритья, а через жилистую руку было перекинуто желтоватое вафельное полотенце с жирным казенным штампом. Сам полковник нагишом стоял у раковины с опасной бритвой и быстро снимал ею пышные белые хлопья, которые тут же смывал под тоненькой струйкой воды из-под крана. Маша, в джинсах и тонкой блузке, стояла у него за спиной и осторожно обнимала его за грудь. Он рассказывал ей о том, что между федеральными властями и полевыми командирами вот-вот начнутся переговоры, будет объявлено перемирие и войне, возможно, придет конец. Правда, провокации еще продолжались. Вчера утром был обстрелян из мобильной ракетной установки удаленный блокпост, а в ответ по предгорью авиация нанесла бомбовые удары. Кое-где происходили подозрительные передвижения, напоминающие передислокацию банд-формирований… По последней фразе Маша заключила, что ему, вероятно, снова предстоит объезжать дальние села.

— Какой мужчина не мечтает о том, чтобы во время утреннего бритья у него за спиной стояла любимая женщина и так ласково гладила его волосатую грудь! — улыбнулся Волк.

— Если только этой женщине не приходится провожать мужчину на войну! — воскликнула Маша.

— Но ведь ты, любимая, тоже приехала сюда совсем не потому, что тут разводят исключительно розы и мандарины выращивают, — заметил он.

— Это уж точно, — согласилась она.

Ее ладонь опустилась ниже и стала поглаживать его сильный живот.

Словно видение, перед ее взором промелькнул серый цинковый гроб. Она решила гнать от себя подобные мысли.

Пока он ополаскивал щеки, шею и грудь водой, она целовала его в спину, а потом помогала обтираться полотенцем. Как будто что-то почувствовав, он резко обернулся и крепко обнял ее.

— Сегодня нас с тобой ждут дела, а завтра, если ты не забыла, — напомнил он, — мы на три дня отправимся отдохнуть в Пятигорск.

— Пожалуйста, расскажи, как это будет! — попросила она, касаясь губами его уха.

— Это будет замечательно! Целых три дня мы будем вместе.

— Как ты обстоятельно и красноречиво рассказываешь! — рассмеялась она.

— Разве нет? — смутился он.

— Хоть бы сказал, хорошо ли нам там будет? — воскликнула она, зарываясь лицом в его шею.

Он взял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы.

— Я же сказал, что замечательно. Разве нет? — хрипловато проговорил он.

— Ты расскажи со всеми подробностями! —

не отставала она. — Как ты себе это представляешь?

— Это ты у нас мастер разговорного жанра, — защищался он. — А я привык действовать!

— Что же ты не действуешь? — не унималась она. Тогда он молча взял ее за руку, подвел к креслу, усадил, а сам опустился на колени и обнял ее за талию.

— Теперь рассказывай, а я буду действовать. — И притянул ее поближе.

— …Осталась Марья-царевна в дремучем лесу одна. Вдруг видит — Серый Волк… — с ходу начала она, запуская пальцы в его волосы. — «Не бойся меня, Марья-царевна, — сказал Серый Волк, — садись ко мне на спину, я тебя разом домчу куда надо»… Уселась она у него на спине, ухватилась за уши и помчалась через реки и леса… через горы и долины…

Что-что, а действовать полковник умел не хуже, чем она рассказывать.

* * *

За окном раздались два коротких автомобильных гудка. Это сигналил водитель, приехавший за ними.

— Пора! — сказал полковник. — Остальное тебе придется дорассказать чуть позже.

— Если только ты не забудешь, где мы остановились! — сказала Маша, огорченно вздыхая.

— Не беспокойся! Я назубок знаю все оперативные сводки, да и ориентиры на местности прекрасные…

Между тем они действительно должны были спешить. Было уже начало восьмого, а на восемь часов у нее была назначена важная встреча.

Глядя, как Волк вскочил и стал торопливо одеваться, Маша подумала, что они оба напоминают самую обычную пару — мужчину и женщину, которые с утра собирались на обычную работу.

Разница была лишь в том, что ему предстояло объезжать районы, где шли активные боевые действия, а ей предстояла беседа с плененным террористом, которого накануне ночью захватили при попытке минирования нефтехранилища.

Наблюдая, как полковник стоит на четвереньках и пытается выудить из-под кровати свои носки, Маша почувствовала, что у нее на глаза готовы навернуться слезы умиления и счастья. Оглянувшись на нее, полковник улыбнулся и сказал:

— Когда-нибудь наша жизнь войдет в нормальную колею. У нас будет громадный шкаф, где все будет разложено по полочкам, и мне ничего не будет стоить найти свои носки…

Маша взяла расческу и повернулась к зеркалу, чтобы он не заметил у нее на лице растроганного выражения.

— Вот они! — победно воскликнул он, помахав найденными носками.

Конечно, от него не укрылось ее настроение, но он предпочел сделать вид, что и в самом деле ничего не заметил. Все равно сейчас ничего нельзя было изменить. Что бы там ни было, а ему придется отправиться туда, где нагло орудуют боевики, где за каждым кустом его могла ждать смерть — в образе мальчика с гранатометом или девушки с карабином, оснащенным оптическим прицелом. Несмотря на то, что утро выдалось тихим и ясным, мир и тишина здесь воцарятся еще не скоро. Они оба это знали, но, естественно, надеялись на лучшее.

Вот он надел свои безразмерные пятнистые галифе и высокие ботинки со шнуровкой. На нем была тельняшка и камуфляжная куртка с бесцветными звездами на погонах. Эта была его обычная, «рабочая» одежда. И она ему очень шла. В ней он был необыкновенно красивым и мужественным — готовым к тому, чтобы убивать или быть убитым.

В этот момент в дверь слегка постучали. Полковник открыл дверь, думая, что это водитель. Но это была хозяйка гостиницы Татьяна, которая поманила Машу пальцем и, вызвав в коридор, по-свойски поинтересовалась, не позаботиться ли о том, чтобы, пока они будут разъезжать по своим делам, поудобнее оборудовать для них номер. В частности, поставить еще одну кровать и принести широкий матрас.