Офисные записки

Кьяза

— Спасибо.

Вишневский лишь усмехнулся, увлекая меня в один из темных переулков:

— Здесь быстрее.

Через минуту мы стояли на пороге ресторана, название которого я не запомнила, лишь буркнула:

— А мы фейс-контроль и дресс-код пройдем?

— Мы уже в зале, глазки открой и садись.

Сфокусировать зрение получилось. На нас бросали заинтересованные взгляды, но не более. Вспомнив зачатки воспитания, которые тоже уже уснули под действием тепла зала, я даже выпрямила спину.

— Ландыш, я оценил

твои старания. Расслабься. Ты хоть немного согрелась?

— Нет, — честно ответила я и жалобно посмотрела на него, — я не планировала так долго гулять и не заметила, что замерзла.

— Давай я закажу тебе вина или коньяк? Чтобы согреться изнутри. Почему раньше не сказала? — он выглядел обеспокоенным.

— Вы интересно рассказываете.

— Спасибо, но это не повод для болезни.

Через минуту возле нашего стола материализовался официант в накрахмаленной рубашке. Передо мной возник стакан с янтарной жидкостью. Официант тут же исчез, а я удивленно посмотрела на Вишневского.

— Это коньяк. Всего пятьдесят грамм. Ландыш, я не хочу, чтобы ты заболела.

— А вы?

— Я за рулем.

— Но на голодный желудок..

— Еду уже несут. Выпей, пожалуйста.

Я не стала сопротивляться. Сделал глоток огненного напитка. Коньяк не обжег горло, наоборот мягко согревал изнутри. Пока я прислушивалась к ощущениям, нам принесли салат.

— Ешь, Ландыш, приятного аппетита.

С обедом мы расправились быстро. Уже с чашкой чая в руках, Вишневский спросил:

— И что теперь?

— Витольд Лоллиевич, я устала. Спасибо за вечер и за помощь днем, но все же я домой хочу.

— Лоллийевич, хорошо, я тебя отвезу.

— Мы в районе Смоленской, ваша машина осталась на Чистых прудах.

— Значит, заедем на Чистые пруды и потом я отвезу тебя.

— Нет.

— Дорогая, на улице холодно. Ты без куртки, я провожу тебя.

— Витольд Лолли-й-евич, а почему бы вам хоть раз не поинтересоваться моим мнением на этот счет?

Вишневский нахмурился:

— Ландыш, давай сейчас не будем спорить.

— Давайте. Поэтому я вызову себе такси, раз вы так переживаете за мое здоровье и уеду одна.

— Не надо было давать тебе коньяк. Ты начала перечить. Впрочем, неволить не буду. Вызывай.

Он откинулся на спинку кресла и продолжил пить чай, словно ничего и не было. Вот только вокруг опять похолодало. Я смутилась, потому что вспылила на ровном месте.

— Ландыш, такси, — ровный рабочий голос невозмутимого аристократа.

Вздохнув, я достала телефон и продиктовала адрес, который подсказал официант. На Вишневского старалась не смотреть.

— Когда приедет машина?

— Через пятнадцать минут.

— Я могу попросить, чтобы вы сделали крюк и добросили меня до машины?

Я удивленно подняла глаза. Вишневский забавлялся, следя за моим изумлением:

— Знаете что, Витольд Лоллиевич..

— Лоллийевич.

Ландыш, я просто прошу о помощи. Неужели ты меня бросишь здесь?

— Хорошо.

— Отлично. Спасибо.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Что? — обиделся он.

— Вы все равно своего добьетесь.

Он пожал плечами и продолжил наслаждаться чаем.

Уже в машине, опережая меня, Вишневский назвал мой домашний адрес. Возмущаться не осталось сил. Длительная пешая прогулка, коньяк и сытный обед сделали свое дело, я задремала, используя плечо шефа в качестве подушки.

Субботний вечер осенью в Москве имеет плохое свойство. В нем отсутствуют вечные пробки на улицах. Мне казалось я только лишь уснула, а меня уже осторожно будили:

— Ландыш, приехали, просыпайся.

Я смущенно открыла глаза.

— Пойдем, я провожу тебя до двери.

Сделав знак водителю ждать, Вишневский помог мне выбраться из машины. Неловкое молчание в лифте, седьмой этаж. Возле дверей я замешкалась и уже стоя на пороге, несмело предложила:

— Чаю?

— Спасибо, Ландыш, не стоит. Спокойной ночи.

Двери лифта закрылись, увозя шефа вниз. Домой я вошла лишь с одной мыслью — выспаться. Разбираться с повышенным вниманием шефа, как и в том странном взгляде, подаренном на прощание Вишневским, я буду позже.

* * *

Вишневский опустился на заднее сидение и привычно скомандовал:

— Чистые пруды, Макдональдс.

Пока он отвозил Ландыш, ему трижды звонила Паулина. Пока он не решил. что делать. В любовь девушки, младше его вдвое он никогда не верил. Сам тоже в ней не заподозрен. Взаимовыгодный союз по расчету с определенными уступками. И первое, что он требовал от спутниц — честность. Надоело? Предупреди и уходи. Паулина первая, кто рискнул делать из него дурака, причем настолько нагло, что использовала для интрижки кафе, куда он ее водил постоянно. Ну что ж, она выбор сделала. Только не вовремя очень. Через пару недель прием, нужна спутница. Пригласить Ландыш? Он не готов к такому развитию сюжета, да и подставлять ее под камеры не хотелось бы. Нет, с ней все иначе запланировано. Он потер уставшие глаза и мотнул головой. Надо попросить Марину сопровождать его, заодно поможет с назначением встреч и контактами. С Паулиной завтра поговорит. Сейчас заберет машину и…

— Приехали.

Он расплатился с водителем и отпустил такси. А через минуту с превеликим удовольствием выругался вполголоса. Машины на месте, где он ее припарковал, не было. Теплилась надежда, что ее все же эвакуировали за неоплату парковки. Что ж за день такой-то!

— Так, Ландыш, ты действительно мне дорого обходишься, — хмыкнул он себе под нос. набирая номер Богдана, — пора менять эпитеты. Богдан, ты свободен? Я стою на Чистых прудах у Макдональдса. Забери меня. Только на своей машине.