Офисный планктон или РУсалки тоже плачут
Шрифт:
— Слишком много вопросов, человеческий маг, — и попыталась подвинуться ближе, таким не тривиальным способом собираясь заткнуть рот Руслана. Да, моя попытка поцеловать Потапова была скорее актом вандализма. Но босс не торопился. Он нежно и как-то потерянно взглянул в мои глаза и аккуратно провел рукавом человеческой рубахи по щеке, вытирая шею, нос и губы чистым и, наверное, единственным сухим кусочком одежды. Приятные, мягкие движения убаюкивали, заставляя расслабиться. Сознание медленно погружалось в дрему и лишь яркие белесые глаза не позволяли уплыть в спасительное забытье, подаренное приятными ощущениями.
Закончив процедуру «приведения меня в порядок», Потапов крепко обнял мой стан и, шепнув: «Поехали!» — поцеловал. Твердые губы прижались к моим расслабленным и
Мягкое движение и тело, медленно, но верно опускающееся в глубину колодца. Лишь краем глаз я заметила мутный глухой свет магического светлячка. Спустя мгновение мое тело поглотил полумрак, а свет, дающий надежду, погас. Мы оказались в чернильной мгле, окутанные плотной, неприятной жидкостью, прижатые к друг другу в сладком поцелуе. Босс старательно и целенаправленно целовал меня, а я не менее старательно отдавала кислород, полученный простым, не хитрым способом — тело русалки вычленяло живительный газ из воды и сохраняло его в теле в огромных количестве. Одним словом, кислорода в моем теле хватит на пару часов, а после — после придется глотнуть помоев. Но в принципе, разок я уже проделала сей замечательный эксперимент и выжила, а значит ради собственной жизни и жизни Руслана я сделаю и не такое. Впрочем, сейчас стоило подумать о вещах более приземленных и скорее не столь отдаленных — спасение собственно нас. Потапов прекратил меня целовать, рвения поубавилось, как только темная, чернильная мгла сомкнула вокруг свои щупальца. Теперь босс редко дышал, пытаясь использовать для жизнедеятельности поменьше кислорода и пытался магичить. Да, новоявленный маги это нечто. Но Потапов был не просто талантливым ведуном. Нет, он был наследником черной жемчужины, а значит сильнейшим, пусть и не обладающим знаниями. Теплые, твердые губы плотно прижимались к моим, и, как я не старалась, не могла перестать думать о столь незначительном факте.
Тихий треск раздался совершенно неожиданно, пугая и без того охваченную страхом, меня. Прямо перед носом зажегся малюсенький магический фонарик, озаряя светом пару метров вокруг нас, включая плотную каменную кладку колодца с одной стороны. От омерзения меня слегка передернуло, но, будучи сельдью стойкой и привыкшей к жизненным трудностям, я попыталась взять себя в руки.
Стремительное погружение продолжалось уже не в полной темноте. Стальные нервы-канаты трещали, пугая своей хрупкостью, но наша пара продолжала опускаться на дно в надежде на одну единственную попытку оказаться на воле. Аккуратное движение хвостом, легкое ускорение и сильные крепкие объятия босса способствовали нашему убыстренному продвижению на «дно морское». Впрочем, я была совершенно не уверена в том, что хочу там оказаться. Сейчас на сравнительно небольшой глубине мне казалось, что все не так плохо, не все потеряно, но чем сильнее погружалось бренное тело вниз, тем быстрее паника охватывала мое сознание, заставляя трястись от страха и ужаса. Нет, я не жаждала закончить свои дни так — в глухой, темной выгребной яме. Правда, в объятиях Потапова было тепло и уютно, мокро, конечно, этого не отнять, но надежно, пусть и страшно…
Видимо Святой Урсул все же услышал мои мольбы, точнее, ему они скорее всего надоели… Так или иначе, но наши тела встретили, наконец, преграду. Прямо под нами прощупывались твердые гладкие камни по своей форме, судя по ощущениям, напоминающие гальку. Да, но если у колодца есть дно, то значит нет выхода. Паника захлестнула с головой, а я попыталась повернуть голову. Потапов резко придавил меня к своей груди, прижимая настойчиво и сильно. Дыхание, кажется, выровнялось, фокусируясь на человеке. Губы, прижатые в плотном поцелуе к магу, расслабились. Да, вот никогда бы не подумала, что босс умеет быть таким нежным, а главное подействует на меня, как успокоительное. Сладкое такое, нежное и безумно возбуждающее…
Теплые руки Руслана скользили по моей талии, крепче прижимая меня к себе. Губы сильнее впивались в мои мягкие и податливые…
Потапов же в моих способностях не сомневался, медленно перебирая ногами в толще жидкости и стремительно приближаясь к темному провалу. Вот она — свобода. Только рукой протянуть, ну и зад протолкнуть. Чистая живительная влага, струившаяся сквозь пролом, мгновенно окутала наши тела. Да, мы русалки чувствуем воду. Эта жидкость принадлежала морям Андалусии!
Последний рывок, и два тела, отстранившихся друг от друга поочередно протиснулись в небольшое отверстие. Не разжимая рук, мы устремились на поверхность, понимая, что время поджимает, а кислород может закончиться в любое мгновение. Впрочем, Руслан и сейчас удивил меня. Кажется, он научился плавать с помощью магии. Стремительный вихревой поток подхватил нас и с огромной скоростью вытолкнул на поверхность.
Глава 23. Расставание это ещё не самое страшное
Обессиленные и безумно счастливые мы валялись на небольшом, но, несомненно, уютном островке, находящемся недалеко от береговой линии. Но главное — несомненно положительное качество расположения данного кусочка суши — это, конечно, его ориентация. В смысле, этот конкретный островок, усыпанный мягким светлым песком, образовался по ту же сторону от стены что и Андалусия. А значит вот оно счастье. И лишь один взмах плавника отделяет меня от родных, выполненного долга, и избавления в «лице» чрезмерно наглой и безумно значимой жемчужины!
Только вот почему-то двигаться совершенно не хотелось, а радость от внезапного избавления померкла подобно сиянию звезд, скрывшихся за облаками. Я смотрела на босса больными, печальными глазами и размышляла о том, что собираюсь сделать. А собиралась я окунуться в пучину моря и бросить одного беззащитного человека в «логове» врага. Магия, проснувшаяся в теле Потапова по средствам странного выбора артефакта, скорее всего, исчезнет в момент, когда Урсул получит власть над черным жемчугом. Я была уверена в том, что это произойдет сразу, как только русал сожмет артефакт в склизких ладошках. Это могло означать лишь одно — Руслан окажется совершенно беззащитным перед лицом не только Моба, не известно где «прохлаждающегося» в последнее время, но и Анстрега, жаждущего возрождения человеческой магии любой ценой, пусть за это и придется заплатить жизнью единственного ее обладателя.
Руслан молча наблюдал за моим лицом и его «метаморфозами». Лгать я не умела никогда, изворотливой и приспособленной к дворцовой жизни не являлась. И думаю, все мои мысли легко читались на моем челе, одним словом, было бы желание…
Потапов все понял. Хватило лишь мимолетного взгляда, скользнувшего едва ощутимым ветерком и столкнувшегося с моим напряженным и злым. Тело босса мгновенно напряглось, излучая агрессию. Черты заострились, а глаза превратились в узкую щелочку, темным блестящим провалом, обозначающимся на посеревшем вмиг лице.
— Ты не уйдешь, — спокойно произнес босс, разрушая тишину ночи. — Я не отпущу тебя, зная, что тебя ждет.
Его слова почему-то вызвали странное радостное ощущение, охватившее меня всю без остатка. Смех сквозь слезы — вот подходящее описание. Да, именно так. Жутко хотелось запрокинуть голову и, смотря на пылающие на небосводе звезды, огласить окрестности глупым, громким гоготом. Жаль, что глаза все же выдали меня с плавниками, того и гляди грозясь оросить щеки соленой влагой.
— Что ты можешь знать, человек? — улыбаясь, произнесла я, намереваясь аккуратно стереть ручейки слез, не привлекая внимания. Но Потапов был быстрее. Он резко и целеустремленно подошел ко мне и прижал мое тело, обсохшее, между прочим, на сильном морском ветру.