Офриад, сын Спаты
Шрифт:
'Какой же это Рай? — думал он на бегу. — Это же, бляха-муха, Ад, самый, что ни на есть, настоящий! Ни тебе пожрать нормально, ни тебе баб. Одна хренотень'.
Последние три метра Стэлла преодолела практически бегом. Когда она оказалась на возвышенности, то ее взору предстала следующая картина. Рядом с чернокожим, высоким человеком, живым холмом возвышался самец морлоков. Огромная тварь, рядом с которой Кхху показался бы ребенком. Бугры мышц, саблевидные клыки, кожа коричневого цвета.
'Кто ты, самка?' — мысленно спросил незнакомец.
'Что-о? Вы что тут, совсем нюх потеряли? Не узнаешь по ауре,
'Моя империя, как хочу, так и веду себя, самка. Ну, кто же ты и зачем сюда пожаловала?'
— Император??? — вслух удивилась принцесса.
Наглая ухмылка открыла ее взору ослепительно белые зубы.
'Пока еще нет. Но скоро стану им… когда Император падет!'
— А-а — разочарованно произнесла Стэлла. — Просто Избранный.
'Не просто, а лучший из них!' — и он послал в ее сторону фонтан огня.
Щит выдержал, но атака была настолько сильна, что Стэллу отбросило на несколько метров. Зато верхушка холма скрыла ее от новой атаки местного мага. Огненная струя пронеслась над ее головой. Вскочив, принцесса устремилась на вершину. Там ее уже поджидал морлок. Стэллу спасли отличные рефлексы. Не зря она считалась лучшей танцовщицей своего выпуска. Огромный кулак, который должен был бы снести ей голову, прошел сбоку. Стэлла ухватилась за вытянутую лапу твари, в доли секунды сделала замок (так, как это делают на турнике гимнасты), после чего послала свое тело вперед. Ее ноги врезались в грудь морлока. От внезапности атаки огромная тварь пошатнулась, а потом опрокинулась на спину. Стэлла отпрыгнула в сторону. Приземлившись, она метнула в лицо негра ментальную стрелу в виде толстого реструктуризированного воздуха, который, достигнув щита гуатана, стал заледеневшей, громадной сосулькой. Врезавшись в красный силовой щит чернокожего, стрела мгновенно превратилась в пар.
— Что ж, впечатляет, признаю! Ты меня потешила, женщина.
'А я-то как рада!' — скрывая свои мысли, подумала Стэлла.
И тут воздух разорвался от рева другого морлока.
Это надо было слышать!
…Кхху посматривал на равного и забавлялся. Наконец эта назойливая муха отстала. Теперь им двоим будет намного интереснее. Может быть, иногда Равный будет играть с Кхху в привычные ему игры, 'догони и съешь', например…
Равный что-то говорил Кхху, и по тону его морлок понял, что он растерян. Странно. Они избавились от опасной человеческой самки, так почему в голосе Равного звучит растерянность вместо радости?
И тут чуткие ноздри морлока уловили отдаленный запах чужака. Да, не пищу, и не какой-либо другой запах, а чужака, с которыми его отец не раз бился в центральной пещере их домена. Но как тут мог оказаться чужак? Это стоило разузнать. В конце концов, это его, Кхху, территория. Он здесь первым начал охотиться и первым пометил это место. Ему вспомнились тычки матери, когда та наказывала его за то, что он ходил подсматривать за битвами своего отца, когда тот отваживал целые семьи выродков, что смели претендовать на их территорию. Тогда он уяснил главное. Выродки они или нет, но раз мать так озадачена его поступками, значит, чужаки опасны. Настало время убедиться в правильности ее мнения.
Огласив округу победным рыком, Кхху понесся навстречу своему первому личному бою… Хотя, нет, с Равным он уже
Игорь взбежал на холм и оторопел. Стэлла, негр, Кхху… и еще один морлок, которому Кхху доставал до подмышки. Откуда в реали гуатанов взялась эта тварь?
'Может, это его родственник или даже отец?' — подумал он и тут же отбросил эту глупую мысль.
То, как смотрели друг на друга Кхху и его соплеменник, заставляло ежиться. Друг перед другом, припав к земле, находились два заклятых врага.
'Да у него кожа другого цвета! Как же он может быть родней Кхху, придурок!' — пожурил себя Игорь.
От морлоков пахнуло чем-то едким. Какие-то железы их тел среагировали на смертельную опасность.
— Откуда здесь детеныш!!? Это твой морлок? — спросил гуатан у Стэллы.
— Нет, я не вожусь с тупыми тварями, ибо, в конце концов, ты уподобляешься им же.
— О-о, да ты любишь размышлять над проблемами социума и его места в жизни любого разумного! Что ж, это интересно, но будет еще интереснее посмотреть на бой этих созданий. Мой Ант — бойцовый морлок. Я натаскивал его с самого рождения. Давай посмотрим на их бой, он обещает быть довольно интересным. Никогда не видел морлоков с такой окраской. А затем… вернемся к моменту, на котором нас прервали, — его губы расплылись в самодовольной ухмылке.
'Бесспорно, он очень опасный противник. Больно уж этот гуатан высокого мнения о себе, — пронеслось в ее мозгу. — Где же Игорь? Ну вот, наконец-то появился.'
Кхху внимательно рассматривал противника. Да, его комплекция ни в чем не уступала комплекции его отца. Бесспорно, он очень силен и опасен. Но ничего. В последние недели он бился на равных даже с отцом, а один раз победил и свою мать. Конечно, отец моментами уступал ему и местами не добивал свое чадо, но все-таки Кхху был отпрыском самого древнего рода всей расы морлоков, и сам этот факт говорил уже о многом. Что ж, пора…
Началось!
Игорь уставился на то, что до сих пор видел только по телеку по выходным. Бокс в супертяжелом весе. Можно сказать, мегатяжелом, и это был действительно всем боксам бокс. Для начала, оба противника с разбегу столкнулись грудь в грудь.
'Наверное, для поднятия боевого задора!' — подумал Игорь.
А затем удары посыпались как из рога изобилия.
Игорь уже знал, что убить морлока копьем или мечом — практически нереально. Процесс регенерации тканей этих существ протекал с такой скоростью, что раны закрывались прежде, чем враг успевал нанести новый удар. То же самое касалось и внутренних органов этих бестий. Где же их уязвимое место? Где их Ахиллесова пята?
'Скелет! — мысленно передала Стэлла. — Кости у них прочные, но срастаются медленно, почти как у людей. И мозг — если проломить черепную коробку и повредить его, процессы регенерации замедляются'.
В единоборстве морлоков был сплошной бокс. Они не использовали нижние лапы, локти, клыки. Не было в их противоборстве места и для борцовских приемов. Котировались только сила удара, реакция и искусство терпеть боль. Почему терпеть боль? Потому что при каждом прямом попадании, судя по рожам, сопернику было неимоверно больно. И рык… Каждое попадание или пропущенный удар сопровождался победным рыком.