Оглянись за спину
Шрифт:
— Разумеется, мистер Мартин. И ещё раз большое спасибо.
Мы одновременно положили трубки. Я отыскал в телефонной книге номер «Ньюс-Рекорд».
С коммутатора редакции меня сразу же соединили с кабинетом Баттена. Правда секретарша мне сказала, что он уже час назад уехал.
— Но он оставил для вас сообщение, мистер Брайнерд. Подождите минутку, пожалуйста.
Я тем временем закурил.
— Мистер Брайнерд? Итак, здесь сказано: «Несколько лет назад в Нью-Йорке Ги Кетлер был арестован за тяжкие преступные угрозы и приговорен к денежному штрафу. Штраф уплатила некая мисс Тири.
Я поблагодарил её и положил трубку. Ну и тип этот Ги Кетлер. Теперь только спрашивается, что следует понимать под «Тяжкой преступной угрозой». Во всяком случае ничего хорошего.
В ящике письменного стола нашлись все письменные принадлежности. Одно письмо я адресовал своему адвокату; на втором конверте написал: «Приложить к моему завещанию, не вскрывая». Распорядился я таким образом, чтобы после моей смерти жене ничего не досталось. Вместо этого основную часть состояния следовало распределить между сотрудниками компании «Джон Брайнерд» пропорционально стажу их работы в фирме.
Разумеется, Лесли могла оспорить это завещание и потребовать причитающуюся ей по закону долю. В том случае, если она не будет иметь прямого отношения к моей смерти и никаких противозаконных связей с моим убийцей, эту долю ей, вероятно, удастся отсудить.
Задумчиво сложив этот лист бумаги, я сунул его в карман вместе с двумя конвертами. Затем отправился вниз в вестибюль к окошку администратора. Обычный наплыв посетителей после окончания рабочего дня миновал, и Метью стоял, свободно прислонившись к стойке с ключами и глядя прямо перед собой.
— Я хочу, чтобы вы засвидетельствовали мою подпись, Метью. Вы и кто-нибудь из персонала. Все равно кто, лишь бы совершеннолетний.
— Ну конечно, мистер Брайнерд, — любезно поклонился он, мгновенно подозвал рослого юношу и подал мне свою авторучку.
— Как видите, речь идет о заполненном с одной стороны листе бумаги. Этот текст с начала и до конца написан моей рукой. Его содержание значения для вас не имеет. Достаточно того, что я подписываю этот лист в вашем присутствии. После этого вы должны внизу поставить ваши подписи. Ясно?
Они торжественно кивнули.
Я прикрыл рукой верхнюю часть листа, подписался полной фамилией и поставил дату. Затем подошла очередь Метью и этого парня.
— Минутку, — сказал я, когда парень собрался уходить. — Мы ещё не закончили. — Я вложил этот лист в первый конверт, заклеил его, положил все во второй конверт, на котором стоял адрес моего адвоката, и отдал его Метью. — Теперь наклейте на него марку, а я брошу его в почтовый ящик.
Почтовый ящик висел прямо рядом с входом. Я взял письмо двумя пальцами за уголок так, чтобы его могли видеть оба моих свидетеля, медленно подошел к ящику и опустил конверт в щель. Затем я дважды постучал по крышке ящика. Метью и юноша медленно кивнули. Я поблагодарил их.
Ги Кетлера после моей смерти будет ждать неприятный сюрприз. Все-таки
9
Ночью пошел дождь. Шумел ветер, капли стучали по стеклам. Этот ритмичный шум убаюкивал и успокаивал. Но как только зазвонил телефон рядом с кроватью, я тут же проснулся, взял трубку, откашлялся и назвал себя. Но услышав торопливый, дрожащий голос Лесли, вскочил, удивленный и испуганный. Она говорила как перепуганный ребенок, который лишь с трудом преодолевает свой страх. Такого нервного, расстроенного голоса я у неё ещё не слышал.
— Джон? О, Джон, я тебя везде искала! Почему ты не сказал прислуге, где тебя можно найти?
— Просто забыл. Мне очень жаль. А в чем дело?
Она судорожно вздохнула. Точнее, всхлипнула.
— Лесли, что случилось?
— Папа, — подавленно прошептала она. — Папа… Он… — Она сделала паузу. — Доннер нашел его и позвонил мне. Всего несколько минут назад. Он… Его сердце…
— Ладно, — резко бросил я. — Пусть прислуга скажет Хейнсу. Бери машину и не забудь надеть теплое пальто. Я возьму такси и встречу тебя на вилле. И не слишком волнуйся.
— Не волноваться! — Голос Лесли стал пронзительным. — Папа умер! Доннер нашел его в библиотеке. Он умер, а ты мне советуешь не волноваться!
— Извини, Лесли, — поспешно перебил я. — Я тебя не так понял. Подумал, что он заболел — очередной сердечный приступ. Мне ужасно жаль, Лесли. Я сразу выезжаю. Ты оставайся дома, а я сразу тебе позвоню.
— Нет, нет. Я должна его видеть. Мы встретимся на вилле.
— Хорошо. Я поспешу, как смогу.
Нажав на рычаг, я сказал ночному портье: — Мне нужно такси. Срочно.
— Через пять минут, мистер Брайнерд.
Наспех одевшись, я сбежал по лестнице и вышел на улицу. Все ещё шел дождь, но я не думал о нем, нетерпеливо вышагивая взад — вперед под навесом по тротуару, пока из-за угла не показалось такси. Я сделал знак, машина остановилась, и стряхнув воду со шляпы я сел в салон.
Водителем оказался молодой человек, беспечный до самоубийства. Пообещав пять долларов, чтобы он ехал побыстрее, я не знал, на что иду. За эту цену я хотел всего лишь добраться к вилле Эмблера раньше Лесли, но поездку буду помнить всю оставшуюся жизнь. Парень гнал, как сумасшедший, так что шины визжали на поворотах, и затормозил перед домом так резко, что моя голова уткнулась в спинку переднего сидения. Я молча дал ему пять долларов и долго смотрел вслед, когда он вновь рванул с места с огромной скоростью.
После звонка пришлось некоторое время ждать, пока Доннер открыл дверь. Его худощавое, морщинистое лицо было бледным и печальным, а руки, принимавшие мою промокшую шляпу, дрожали. Он провел в этом доме рядом с губернатором больше тридцати лет. Очевидно, за столь долгое время между хозяином и слугой возникло чувство дружеской близости, хотя по ним обоим этого никогда и не было заметно. Я похлопал Доннера по плечу.
— Жена мне все сказала. Вы уже вызвали врача?
— Нет, сэр, — хрипло прошептал он.