Огненная буря
Шрифт:
Я очень не хотела это признавать, но ребенок был прав. Я понюхала себя. Фу. Я действительно воняла.
Я отправила Имару раздобыть номер - один взгляд на меня и они быстро зажгут знак «мест нет» - и прислонилась к пыльному капоту автомобиля в ожидание. Она вышла, размахивая неуклюже выглядящим ключом, старомодным металлическим на вид, украшенным табличкой с номером комнаты. Четыре было моим счастливым числом, по крайней мере, сегодня.
Пока я была в душе, намыливаясь в третий раз, Имара постучала в дверь и прокричала, - Пойду, раздобуду какую-нибудь одежду!
К тому времени, когда смыла
Я выключила его и вспомнила Оракула. Я подобралась так близко... так близко. Я ничего там не могла поделать, совсем ничего? Я вспомнила сочное, головокружительное, ошеломляющее ощущение, прошедшее сквозь меня, когда я держала его за руку. Оно напомнило мне о наступающей музыке моей мечты, когда Джонатан велел мне уехать.
Я почти слышала ее снова, прокатывающуюся сквозь меня. Стирая все мысли в моей голове в белом, подавляющем порыве. Уплывая…
Со мной в номере кто-то был. Я не слышала, чтобы дверь открывалась, но чувствовала чье-то присутствие. Вернулась Имара, подумала я и открыла глаза.
Даже в темноте я знала, что это не Имара.
– Здравствуй, любовь моя, - сказал Имон. Он стоял прямо рядом с кроватью, наклонившись ко мне. Когда я попыталась перекатиться, он схватил меня за плечи и прижал вниз.
– Здравствуй, Имон, - сказала я. Я звучала спокойно, не понимая почему, потому что мое сердце стучало в груди подобно игральным костям в шейкере. Либо у меня был внетелесный опыт, либо я знала, что чувствовала бы нечто большее, чем это звенящее, пустое изумлении. Шок, догадалась я. И страх.
– Как ты меня нашел?
– GPS в твоем телефоне, - сказал он.
– Чудеса современных технологий. Оказывается, эти штуки уже не только для правоохранительных органов.
– Его рука скользнула по моей голой руке.
– Ты голая под одеялом?
– Да пошел ты, - я задохнулась и попыталась вывернуться. Не вышло. Он был жилистый, сволочь, и когда я набралась сил, чтобы хотя бы сопротивляться, я ощутила жаркий, влажный укол в мой бицепс. Я вздрогнула, но было слишком поздно; он опустошит содержимое шприца одним быстрым нажатием. Что-то тяжелое и тошнотворно теплое мчалось вверх по моей руке, в мою шею.
– Это должно удержать тебя от совершения каких-либо комнатных трюков, - сказал он и включил прикроватную лампу. Он выглядел лишь немного потрепанным после наших приключений во Флориде - Господи, это было не достаточно давно, чтобы его порезы полностью зажили - но он был в своем обычном опрятном стиле, одетый в классную, цвета морской волны, рубашку, которая выглядела свежей и чистой. Брюки цвета хаки. Простенький образ, для Имона, но полностью взаимодополняющий. Его волосы были все еще немного слишком длинные, но я не позволила этому дружескому образу соседского парня одурачить меня. Неважно, насколько прозрачными и милыми могли быть его глаза и улыбка, глубоко внутри него было нечто сильно беспокоящее.
– Ну, вот и славно, - сказал он успокаивающе, и он снова расплылся
– С тобой все в порядке, любовь моя. Просто расслабься. Не волнуйся.
Его голос был таким мягким и успокаивающим, и мне хотелось верить ему. Я знала лучше, но было почти невозможно противиться этой доброте.
– Сара, - удалось мне прошептать. Мир превратился в водоворот цвета. Во рту был странный вкус.
– Где?
– С Сарой все в порядке, Джоанн. Тебе совершенно не нужно беспокоиться о своей сестре. Я не причиню ей вреда.
– Его смех был сухим и насмешливым.
– Ну. Пока сначала не дам тебе шанс выполнить наше соглашение, конечно.
Я попыталась что-то сказать, но, казалось, мой язык распух. Я почувствовала, как его горячие пальцы касаются моей шеи, нащупывая пульс, а затем увидела яркие болезненные блики, когда он поднял одно веко. Номер совершал медленный, грациозный оборот.
– Отлично, - услышала я откуда-то издалека.
– Сон пойдет тебе на пользу.
* * *
Когда я очнулась в темноте, в моем рту было ощущение, будто кошачий лоток не чистили целый месяц.
Я была привязана, что я обнаружила, когда попыталась сесть. Веревки на запястьях. Мои лодыжки были связаны вместе, но также привязанные к чему-то очень прочному. Я несколько раз дернула свои оковы, но не получила ничего, кроме устойчивой режущей боли в запястьях.
Я чувствовала себя одурманенной и больной, и несколько долгих мгновений я не помнила ничего о том, как это произошло. Воспоминания возвращались вспышками. Огонь растекается по дороге, как пылающий сироп. Дэвид. Мертвые Хранители.
Имон.
В комнате вспыхнул свет - маломощные лампы, едва достающие в радиусе нескольких футов - но он обжигал мои глаза. Я вздрогнула, закрыла их, и затем намеренно заставила их открыться снова. Я больше не была в моем номере. На самом деле, я даже сомневалась, что была в том же самом мотеле.
Имон сидел в кресле рядом с лампой, которая была совершено обыденной с кривым бумажным абажуром. Его присутствие, как правило, не пугало: высокий, тощий, с приятно взлохмаченными волосами и аккуратной бородкой и усами, которые придавали какую-то мягкость его угловатому лицу. Его волосы были цвета где-то между коричневым и блондинистым, и хотя его глаза казались темными на данный момент, я помнила их, тот дымчатый цвет между голубым и серым. Одним словом, он был милым. Старше меня, но не больше десяти лет разницы.
В некотором смысле, его руки были самым поразительным в нем. Длинные, беспокойные, изящные руки, которые должны были делать что-то художественное, как музыка или скульптура или нейрохирургия. Он хорошо за ними следил. Его маникюр был лучше, чем у меня.
– Как долго?
– спросила я. Мое чувство времени было сбито.
Он немного наклонил голову, наблюдая за мной. Он выглядел немного удивленным, словно не этого вопроса ожидал от меня услышать сперва.
– Час, - сказал он.
– Кстати, поздравляю тебя со спасением от неминуемой смерти в пожаре. Это было захватывающе.