Огненное море

Уэйс Маргарет

— Ваш собственный здравый смысл должен подсказать вам, что это наиболее верный выход в сложившейся ситуации. Через пять циклов мы соберемся снова. И, как бы то ни было, — он сурово сдвигает брови, — полагаю, нам следует принять рекомендацию Гильдии Фермеров и поспешить с уборкой урожая.

Совет голосует. Решение проходит. После они покидают зал — некоторые оглядываются, бросая на меня мрачные, тоскливые взгляды. Они бы с удовольствием свалили всю вину за происходящее на кого-нибудь — например, на меня, принесшего черные вести. Я встречаю эти

взгляды со спокойной уверенностью. Когда в зале не остается никого из Совета, я подхожу к королю, собравшемуся было уходить, и удерживаю его за руку.

— В чем дело? — Король явно недоволен, что я помешал ему. Он очень тревожится за свою жену.

— Ваше Величество, прошу простить меня, но я хотел сказать вам несколько слов наедине.

Король высвобождает руку и отступает на шаг:

— В Кэйрн Телест ничто не делается скрытно. То, что ты хочешь сказать мне, должно было быть сказано перед Советом.

— Я бы и сказал, если был бы уверен. Сейчас же я предпочитаю предоставить Его Величеству решать, стоит ли обсуждать этот вопрос, стоит ли его народу знать об этом.

Он бросает на меня острый взгляд:

— И что же это, Балтазар? Еще одна теория?

— Да, сир. Еще одна теория… касающаяся колоссов. Судя по результатам моих исследований, древние намеревались сделать вечной магию колоссов. Их магия, Ваше Величество, не должна была и не могла иссякнуть.

Во взгляде короля читается раздражение.

— У меня нет времени для игр, некромант. Ведь именно ты сказал, что колоссы теряют свою силу…

— Да, Ваше Величество. Я это сказал. И уверен, что так оно и есть. Но, возможно, я неверно описал то, что происходит с колоссами. Дело не в том, что их магия слабеет. Это разрушение. Намеренное разрушение.

Король пристально смотрит на меня, потом качает головой.

— Идем, Эдмунд, — говорит он, жестом приглашая своего сына следовать за ним. — Идем, навестим твою мать.

Юноша подбегает к отцу, и они оба направляются прочь.

— Сир, — зову я. Моя настойчивость снова заставляет короля остановиться.

— Я полагаю, что где-то внизу, в государствах, расположенных под Кэйрн Телест, кто-то решил начать против нас войну. И они победят нас, если мы не найдем способа остановить их. Они одолеют нас, не выпустив стрелы, не подняв копья. Кто-то, сир, крадет у нас тепло и свет — то, что дает нам жизнь!

— Но с какой целью, Балтазар? Что может быть причиной столь чудовищного деяния?

Я делаю вид, что не замечаю сарказма, звучащего в голосе короля.

— Они хотят воспользоваться тем, что отнимают у нас, сир. Я долго размышлял над этой проблемой — у меня было время, покуда я возвращался из своего путешествия назад, в Кэйрн Телест. Что, если сам Абаррах умирает? Что, если его огненное сердце сжимается, становится холоднее? Если это так, то королевство может начать красть тепло и свет у своих соседей, чтобы защитить себя от наступления холода.

— Ты безумен, Балтазар, — бросает король. Его рука лежит на хрупком плече принца; он

ведет своего сына прочь. Но Эдмунд оглядывается на меня, смотрит огромными испуганными глазами. Я ласково улыбаюсь ему; кажется, его это немного успокаивает. Но когда он уходит достаточно далеко, чтобы не видеть меня, улыбка покидает мое лицо.

— Нет, сир, я не безумен, — говорю я темноте. — Хотя и предпочел бы сойти с ума. Это было бы проще. — Я утомленно тру болящие от бессонных ночей глаза. — Намного проще…

Глава 3. КЭЙРН ТЕЛЕСТ, АБАРРАХ

В дверях библиотеки появляется Эдмунд. Я сижу за столом, записывая в своем дневнике разговор между отцом и сыном и свои воспоминания о давно прошедших временах. При появлении принца я кладу перо и почтительно поднимаюсь.

— Ваше Высочество… прошу, входите, я рад видеть вас.

— Я не мешаю твоей работе? — Он стоит в дверях, нервно сплетая и расплетая пальцы. Он явно расстроен и хочет поговорить со мной, однако же причина его печали в том, что он не хочет слышать то, что я собираюсь сказать ему.

— Я только что закончил.

— Мой отец лег, — коротко говорит Эдмунд. — Я боюсь, он простудится из-за того, что выходил на улицу. Я приказал его слуге приготовить горячую грелку.

— И что же решил ваш отец? — спрашиваю я.

Расстроенное лицо Эдмунда кажется призрачным в свете лампы — слабый огонек едва способен рассеять мрак Кэйрн Телест.

— Что он может решить? — с горечью отвечает принц. — Тут нечего и решать. Мы уходим.

Сейчас мы в моем мире — в моей библиотеке. Принц оглядывается по сторонам. Без сомнения, он заметил, что я уже попрощался с книгами. Старинные фолианты убраны в футляры, сплетенные из травы-кэйрн. Те, что поновее — многие из них написаны мной самим и моими учениками, — аккуратно расставлены на каменных полках. В библиотеке холодно, но сухо — книги здесь могут храниться долго.

Я замечаю взгляд Эдмунда и смущенно улыбаюсь, угадав его мысли:

— С моей стороны это глупо, не так ли? — Я поглаживаю кожаную обложку лежащего передо мной тома. Эта книга — одна из тех немногих, что я беру с собой: мое летописание последних дней Кэйрн Телест. — Но я просто не мог оставить их валяться в беспорядке…

— Это вовсе не глупо. Кто знает? Быть может, когда-нибудь ты возвратишься сюда.

Эдмунд пытается говорить бодро — он привык ободрять людей, ведь нужно же делать хоть что-то, чтобы облегчить их бремя.

— Кто знает? Я знаю, мой принц. — Я с сожалением качаю головой.

— Вы забыли, с кем говорите. Я — не один из членов Совета. Но все-таки такая возможность есть, — настаивает он.

Мне больно убивать его веру, его мечту. Однако же ради нашего общего блага он должен знать правду, как бы она ни была горька.

— Нет, Ваше Высочество, такой возможности нет.

— Нас постигла та злая участь, о которой я предупреждал вашего отца десять лет назад. Все мои расчеты ведут к одному: наш мир, Абаррах, умирает.