Огненные птицы
Шрифт:
– Этот его какой-то – юродный братец проживает в Цинциннати, – проинформировал Крэндалл. – Но я предлагаю птицу в руке, а не журавля в небе. Полагаю, что вам следует сейчас обратиться к миссис Деммер, Лили. И, в зависимости от того, какова будет ее реакция, Питер сможет переговорить и с остальными.
– А какую реакцию мы должны ожидать? – спросила Лили. – Что мне можно сказать и чего не говорить?
– Мне кажется… – Крэндаллу не удалось закончить.
На его столе зазвонил телефон. Он, извинившись, поднял трубку. Звонок был, по всей вероятности, важным, коль его секретарша, заранее предупрежденная
– Проклятье! – вырвалось у Питера.
Лили закрыла лицо руками.
– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – потребовала Лой.
– Помощник, – повторил Крэндалл. – Иначе говоря, Деммер нашел кого-то, кто согласен приобрести компанию. Этот кто-то, скорее всего, один из его верных друзей. Вас за своих друзей он не держит.
– А мы знаем его? – спросил Питер.
– Это один эксцентричный миллионер из Нью-Мексико, который, как выяснилось, страстный нумизмат и на протяжении многих лет был подписчиком его журнала о собирательстве старинных монет. И, можете быть уверены, продать это издание он Деммеру не позволит, даже если бы он этого сам захотел.
– Следовательно, мы ничего не в силах изменить? – вопросила Лой.
– Лишь предложить держателям акций лучшие условия, чем те, которые сможет предложить полоумный нумизмат из Нью-Мексико, – ответил Крэндалл. – Вся проблема в том, что для этого у вас нет такого количества денег.
– Так или иначе, встречаться с членами совета придется, – настаивала Лой на их следующей встрече. – Мы обязаны убедить их в том, что мы действительно сможем обеспечить им увеличение их прибылей. А этот белый рыцарь Деммера будет лишь ратовать за сохранение нынешнего статус кво.
– Вы абсолютно правы, – согласился Крэндалл.
Сегодня он выглядел как-то неуверенно, энтузиазм его явно пошел на убыль, казалось даже, что он был чем-то озабочен.
– Но вам потребуется, что называется позолотить ручку. Совет пожелает увидеть деньги. А у вас сейчас их нет, без них мы все ничего не стоим.
Ни Питер, ни Лили не смогли сдержать своего изумления. Они инстинктивно взглянули на Лой.
– А я именно и хочу вложить в это дополнительные деньги, – ответила она. – Правда, мне придется кое с чем расстаться, кое-что продать, может быть, кое-какие картины. Вы, Джереми, надеюсь, сможете это устроить?
– Сожалею, – сказал он. – Но это взять на себя я не могу. Попечители на это не пойдут, они ясно дали понять.
– Очень странно, – ответила Лой. – Ведь мое соглашение с ним предусматривает, что…
Крэндалл перебил ее.
– Сегодня утром я получил из Мадрида вот этот телекс, Лой. Там все сказано. Прочтите его.
Лицо Лой мгновенно стало белое, как полотно, и какой-то момент она даже могла показаться постаревшей. С нее как будто спала маска красавицы, так показалось Лили. Но уже через секунду Лили подумала, уж не померещилось ли ей это. Лой уже снова выглядела
– Это недоразумение, должно быть, – сказала она. – Я уверена, что мне удастся все утрясти и очень скоро.
Сказав это, Лой поднялась и вышла из офиса. Ни Питер, ни Лили за ней не последовали. Обоим стало понятным, что Лой сейчас необходимо побыть наедине с собой.
Лой потребовалось около часа, чтобы дозвониться до Испании. Потом, когда ее соединили, не отвечал нужный ей телефон в офисе и, она была вынуждена позвонить по домашнему.
– Что происходит? – требовательно вопросила Лой. – Ничего подобного до сих пор он себе не позволял. Никогда. У нас существовала определенная договоренность. И эта договоренность соблюдалась в течение десяти лет. Почему он решил нарушить ее теперь?
– Это очень сложно объяснить по телефону. Сегодня… В последнее время наши позиции несколько… В общем, они осложнились. И он сейчас ни о чем и ни о ком не может думать, моя дорогая. И я считаю, причины для этого есть. Я даже бы могла сказать тебе: Ла Титанита… – После этого слова треск возвестил, что связь прервалась.
Лой медленно положила трубку на рычаг. Ла Титанита… Это было кодом, который решили создать много лет назад. Он использовался в случаях, когда происходило нечто экстраординарное, из ряда вон выходящее. Это слово означало «Опасность! Необходимо соблюдать крайнюю осторожность!»
Через десять минут Лой позвонила Лили.
– Извини меня, дорогая. Я сегодня взяла и ушла, ничего не объяснив. Ты что, очень расстроена?
– Скорее, какая-то отупевшая. И озадаченная. Лой, вы не можете объяснить мне, что происходит?
– Нет, не могу. Но обещаю тебе, что я все выправлю. Завтра утром я улетаю в Испанию. Оттуда сразу же позвоню тебе, как только смогу. Вероятно, дня через два. Не беспокойся ни о чем. Вы Питеру сможете передать мои слова?
– Думаю, вам лучше самой это сделать и все объяснить. Знаете, Лой, ведь это не мое дело, конечно, но вы не можете не замечать, как Питер относится к вам. Я права?
– Да, вы правы. Я замечаю. И позвоню ему.
Питер не мог обойтись кратким телефонным объяснением и настоял на личной встрече.
– Мне наплевать, что там происходит у «Бэсс и Деммер» – излагал он Лой свою точку зрения на происходящее. – Но лишь до тех пор, пока это не касается вас. А вас это касается… Вы ужасно выглядите.
– Я устала. И мне завтра рано вставать и ехать в аэропорт. Питер, мне бы хотелось, чтобы мы с вами не очень долго засиживались…
Он отхлебнул знаменитого виски и, оглядевшись, поинтересовался.
– А где же ваш этот ручной венесуэлец?
– Хвала Богу, отъехал домой. Пару дней назад. Питер, не волнуйтесь, все будет в порядке. Дело в том, что мои владения крепко-накрепко привязаны к одной испанской фирме. Попечители – люди старые и недалекие, отягощенные недоверием ко всему свету. Я повстречаюсь с ними и объясню, что и как. Все будет как надо.
Он должен был довольствоваться этим, более чем кратким объяснением. И еще тем, что ему дозволялось поцеловать Лой на прощанье. Это был довольно пресный поцелуй, скорее походивший на сестринский, нежели на страстный, но Питер был у Лой на голодном пайке.