Огненные слёзы
Шрифт:
Корт наблюдал за ней со стороны. Он не был уверен в том, какой реакции ожидал. Но её искренний восторг и непосредственная радость всколыхнули в нём что-то.
Для него это плато было местом скорби. Он приходил сюда в тяжёлые и сложные минуты, чтобы подумать. Он смотрел на стены Лиатраса, заметаемые песком и думал о том, что оставил в прошлой жизни. Здесь он чтил память Энрига, рассказывая ему о своей жизни в Утегате. В конечном счёте, это место было оплотом его одиночества и тяжёлых воспоминаний.
Пока Юта не ворвалась в него вихрем искренности, радостных эмоций и восторга.
Всё, что Корт видел на протяжении многих лет, глядя вниз с этого плато, — было разрушение, пустота и неизбежность гибели. Но Юта увидела совсем другое — красоту этого бескрайнего мира. И впервые Корт подумал, что она сумеет смириться с жизнью в пустыне. Она сможет стать одной из народа и принять жизнь и веру атлургов. Возможно, она станет даже лучшим атлургом, чем он сам.
Юта сделала ещё маленький шажок к краю обрыва, и Корт подумал, не собралась ли она и впрямь полететь. На всякий случай он подошёл ближе, готовый в любую минуту прыгнуть и поймать её.
Юта заметила его манёвр.
— Я заставляю тебя нервничать? — посмеиваясь, спросила она. Но всё же отошла от края. — Это правда удивительно. Спасибо, что показал мне это место.
Белоснежной стрелой на плато ворвался Утагиру. Чувствуя приподнятое настроение Корта, он начал носиться кругами, а потом подбежал к мужчине и радостно ткнулся головой ему в руку. Корт рассеянно погрузил пальцы в густую белую шерсть. Утагиру посмотрел на Юту и вильнул длинным и пушистым, как метёлка, хвостом.
Девушка тоже смотрела на зверя. В её серо-зелёных глазах уже не было испуга. Корт почему-то подумал, что это хорошо. Юта посмотрела на саграла, потом перевела взгляд на свой хилт, затем снова на зверя. Корт видел, как в её глазах рождается вопрос.
— Этот материал… — Юта вытащила руку из широких рукавов накидки и коснулась её ворсистой белой поверхности, — и мех Утагиру…
Было видно, что она сомневалась в своих выводах и не знала, как спросить. Корт усмехнулся.
— Ты не ошиблась. Это мой первый хилт, который я сплёл из шерсти Утагиру, когда мы были в пустыне. Видишь, какая она длинная. — Корт пропустил шерсть зверя сквозь пальцы. — Она предохраняет от солнечных лучей и зноя лучше любого другого материала. Если бы не этот хилт, не знаю, как бы я не рехнулся от жары.
Услышав, что заговорили о нём, Утагиру довольно забегал вокруг Корта, а потом вдруг подскочил к Юте и привычным для него жестом ткнулся головой ей в руку. Юта чуть не вскрикнула и инстинктивно отдёрнула руку. Корт было подумал, что с испугу она точно сиганёт с обрыва. Но только он хотел позвать Утагиру, как её тонкая бледная рука неуверенно протянулась к холке зверя.
Её запястье было таким тоненьким, что Утагиру мог бы перекусить его, как тростинку, а голова саграла доходила девушке до плеча. Ей даже не надо было опускать руку, чтобы коснуться его — только протянуть. И Юта сделала это. Сперва неуверенно, а потом всё с большим интересом
Следя за этим дружеским знакомством, Корт думал о том, что никто кроме неё в Утегате не обратил внимания на материал его хилта.
Наблюдательная. Любопытная. Умная. Настойчивая. Должно быть, она была хорошей журналисткой. Раз сумела вляпаться в эту историю с мэром и в одиночку раскопать тщательно скрываемую информацию об уровне песка за Стеной и о том, что эвакуация уже должна была начаться.
Некоторое время Юта чесала и гладила разомлевшего Утагиру, а потом вдруг сказала:
— Я понимаю, зачем ты привёл меня сюда. Я видела это, только с другой стороны, — песок подобрался к самому краю Стены.
— Не только поэтому, — ответил Корт, собравшись с духом. Он подошёл к обрыву и повернулся лицом к Вечному Городу. Лиатрас, как обычно, был окутан полупрозрачным маревом, как будто город был всего лишь иллюзией, миражом, и стоит подуть сильному ветру, как он подёрнется дымкой и растворится. Не останется ничего, кроме бескрайнего жёлтого моря, и боги пустыни рассмеются столь удачной шутке… — Ты думаешь, я разозлился на тебя, потому что не хочу возвращаться в пустыню. Но на самом деле причина не в этом.
Дело вовсе не в том, как я блуждал по пустыне, выживая. Дело в том, из-за чего я там оказался.
Корт обернулся к Юте, ловя вопросительный взгляд её глаз цвета припылённой травы.
— Я никому не говорил об этом, даже Леде. Не хочу, чтобы она знала… такого меня. Она считает меня сильным и смелым. Её муж — ругат, которого почитают и уважают. Но… на самом деле…
Корт глубоко вздохнул, а потом сказал:
— Ты знаешь, что я был изгнан из Лиатраса, но знаешь ли ты, за что?
Юта отрицательно мотнула головой.
— Я знал об этом. Знал о том, что ты мне рассказала про уровень песка, годы назад.
Я был инженером. Занимался проектированием нового Лиатраса, но, как и остальные, ни разу не выезжал на место. Сроки сдачи приближались, но в Проектировочном Центре не было заметно никакого движения. Ни бригад строителей, ни техники, ни завоза материалов — ничего.
Это показалось мне странным, и я начал задавать вопросы. Мне показывали сметы и убеждали, что всё в порядке. В то время я был импульсивен и никому не верил на слово. Я захотел убедиться во всём сам, прямо как ты.
Я нашёл адрес складских помещений, где должны были храниться материалы и готовые части новых сооружений. Но когда я приехал туда, там было совершенно пусто. Тогда-то я и понял, что новый Вечный Город существует лишь на бумаге.
Это была громадная фальсификация, ведь столько людей, целых институтов работало над строительством нового города. На самом же деле не было ничего. Только бескрайняя пустыня, протягивающая свои жадные лапы к последнему оплоту человеческой цивилизации.
Вернувшись домой, я рассказал об этом своему лучшему другу. Его звали Энриг. Он работал инженером вместе со мной. Боже, как я был глуп и наивен! Я думал, что смогу вывести руководство на чистую воду. Думал, что смогу справиться с ними лишь потому, что правда на моей стороне.