Огненные стрелы
Шрифт:
Солнце еще стояло высоко над горизонтом, когда три автомашины прибыли на место, где упал другой самолет, — в густую дубовую рощу слева от дороги, в пяти километрах от села Деберцы.
Прежде чем упасть на землю, подстреленная металлическая птица наскочила на лес, пролетев над ним в бреющем полете. Ряд изуродованных деревьев ясно показывал направление полета — страшная скорость превратила тонкие края крыльев в острые топоры. Последний десяток стволов недалеко от места падения был срезан этими топорами совсем низко над землей.
От фюзеляжа прежде всего отломались крылья. Они лежали,
Немного поодаль, среди почти неповрежденных молодых дубков, лежал и корпус самолета, только слегка покореженный. Он лег на правый борт, наискось к направлению полета.
Впереди, метрах в двадцати, лежал мотор. Металлический трехлопастный пропеллер одной лопастью врезался глубоко во влажную почву, а другие две торчали вверх с надломленными краями. Десятки поперечных борозд на земле показывали, что воздушный винт вертелся до последнего мгновения и, наконец, напрягая остаток сил, загреб под себя кучку песка.
Правее, чуть поодаль от самолета, лежали два обезображенных человеческих трупа. Один — без рук, с распоротым животом, другой — с одной ногой, с раздавленной грудной клеткой. Авиаторский комбинезон на первом трупе указывал на пилота, другой человек был в штатском — спортивные брюки и куртка.
Вокруг не видно было следов пожара, — ни на остатках самолета, ни на деревьях, ни на земле.
— По-видимому, мотор был выключен еще до того, как снаряд попал в самолет, — сказал подполковник авиации.
Комиссия принялась за осмотр. Подполковник отдал распоряжение двоим штатским членам комиссии сделать снимки.
— Послушайте! — обратился к нему Везнев.
— Что вам угодно?
— Прикажите, чтобы ничего не трогали до того, как я посмотрю.
— Хорошо, раз вы этого желаете! — охотно согласился подполковник.
Везнев завоевал его доверие одним дельным замечанием: по характеру ожога он определил, что фотокамера, найденная в первом самолете, не была заряжена, — обстоятельство, на которое специалисты не обратили внимания.
— Начнем! — сказал разведчик, приготовив свой фотоаппарат, и двинулся прежде всего к двум трупам.
Пилот был человек лет тридцати. Везнев сделал несколько снимков его лица и нагнулся над трупом. Карманы комбинезона были пусты. Только в одном из них оказалась плитка шоколада. Но в карманах костюма под комбинезоном они нашли носовой платок, гребешок, авторучку и несколько мелких монет.
— Иного нечего было и ждать, — сказал Везнев майору Петрову.
Труп человека в штатском, без ноги, сравнительно лучше сохранился. Указательный и средний пальцы на левой руке были желтые от табака. На груди, с правой стороны, виднелась татуировка — вензель А и О. Из карманов брюк и куртки Везнев вынул портмоне с деньгами, паспорт в целлулоидной обложке, перочинный ножик в нейлоновом чехле, часы, портсигар, записную книжку. Деньги были болгарские, совсем новенькие, паспорт тоже болгарский, потрепанный, с подогнутыми краями. Разведчик долго рассматривал куртку: она была новая, но левый внутренний карман слегка был порван. Из него Везнев
— Отчего мог порваться этот карман? — обратился Везнев к майору.
— Задел за что-то… — ответил Петров.
— Но как? Он порван изнутри!
— Верно. Если бы куртка была задета чем-то снаружи, карта тоже должна бы порваться.
— В кармане, наверное, был какой-то тяжелый предмет. Куртка, должно быть, была расстегнута. При падении этот тяжелый предмет выпал. Но что бы это могла быть за вещь?..
Везнев и Петров закончили осмотр трупов и подошли к фюзеляжу самолета.
Подполковник авиации осматривал плоскости хвостового оперения.
В кабине пилота найдена была карта с разработкой полета. Из второй кабины, непосредственно позади пилотской, вынули контейнер, такой же, какой был найден в первом самолете. Везнев решил исследовать его содержание потом.
Осмотр земли возле разбитого самолета дал результаты, неожиданные для некоторых членов комиссии.
Метрах в десяти правее трупов внимание разведчика привлек альпийский ботинок на оторванной ноге того из убитых, который был в штатском. Каблук ботинка был надломан. Капитан Везнев попытался совсем оторвать его, но смог сделать это только с помощью ножа. В нем оказалась круглая металлическая коробочка толщиной 7—8 мм, диаметром около пяти миллиметров.
Подполковник авиации, который наблюдал за работой обоих офицеров госбезопасности, подошел к ним.
— Признаться, — заговорил он, — когда вы стали отрывать каблук, я подумал, что это дело ненужное. А выходит, не так.
Везнев вернулся к трупу в штатском. Ножом он отрезал каблук и на другом ботинке. Тот тоже был полым, и в нем заключена была такая же металлическая коробочка.
Разведчик открыл одну из коробочек. В ней лежало девятнадцать крошечных круглых пакетиков, завернутых в черное тонкое прорезиненное полотно. Один из пакетиков Везнев распечатал и обнаружил металлическую катушку с фотопленкой для микроаппарата.
— Но где же аппарат? — спросил майор Петров.
— Поищем его. Он должен быть спрятан в одежде.
Однако, вторичный осмотр одежды не дал результатов — аппарат не нашелся.
Везнев еще раз перерыл все во второй кабине самолета, снова внимательно осмотрел землю около трупа, но ничего не нашел.
— Странно! — задумчиво произнес он.
— Может быть, с ним вовсе не было фотоаппарата? — высказал предположение майор Петров.
— А катушки с микропленками?
— Возможно, что они предназначались для другого лица, у которого есть микроаппарат.
— Сколько человек было здесь, когда вы пришли? — обратился Везнев к милиционеру, которого комиссия застала на месте осмотра.
— Двое, — ответил милиционер.
— Знаете вы их?
— Знаю только одного. Он из села Искрино.
Везнев аккуратно завернул в бумагу два отломанных каблука вместе с металлическими коробочками, плотно лежавшими в них, и подошел к офицерам-летчикам.
— Товарищ капитан, — сказал он одному из них, — разрешите мне одну задачу!
— Пожалуйста!