Огненные стрелы
Шрифт:
Красновский понял, что его прижали к стенке и что на этот раз ему не вывернуться.
— Как прикажете, сэр! — с усилием выдавил он.
Полковник Диксон подошел к своему письменному столу. Красновский только сейчас заметил, что на столе лежит красная папка. Диксон протянул ему ее.
— Это план вашей работы там… В двух вариантах… Через три дня вы выедете. План вернете мне.
Шеф разведывательного центра «Юго-восток» умолчал о том, что имеется еще и третий вариант, который в случае надобности будет выполнен службой безопасности. В нем предусматривалось,
— Есть, сэр.
— Помните, что главная ваша задача: техническая документация о… об огненных стрелах.
— Понятно, сэр.
— И вот еще что: указания о связи с сетью «А» я вам дам позже, когда вы закрепитесь по ту сторону границы… На первое время вы будете работать только с указанным в плане агентом из сети «Б»… Деньги… денег у вас будет достаточно. Все остальное тоже предусмотрено.
— Ясно, сэр.
— Завтра, когда изучите план, явитесь к мистеру Томасу за дополнительными указаниями.
— Понятно, сэр.
— До отъезда вы не должны покидать штаб центра.
— Да, сэр.
— Все. Вы свободны.
Красновский поднялся. Когда он закрыл дверь за собой, Фостер повернул голову к полковнику Диксону.
— Ничтожество! — сказал он. — Только создаст хлопоты моим людям!
— Нет! — возразил полковник и загасил папиросу. — Там его ожидает смертный приговор. Из-за этого он на все пойдет. Каждому хочется жить. Хотя бы ценой любой мерзости и любого риска.
— Но все-таки…
— Я принял во внимание и такую возможность… Провал… При известном положении можно даже вызвать этот провал… Если понадобится.
ПОДПОЛКОВНИК ОГНЯНОВ
День начинался в Н-ском районе, в лучшей части города, так же, как обыкновенно. Рабочие и служащие спешили на работу, ребята — в школу, домохозяйки — в лавки за покупками. Солнце лило потоки света. В воздухе стоял аромат расцветающей весны.
В это бодрое утро подполковник Никола Огнянов сидел у себя в кабинете и медленно докуривал папиросу. Среднего роста, черноглазый, с пробивающейся сединой в волосах, смуглый, с правильными чертами лица, он ничем особенным не привлекал внимание посетителя, впервые его видевшего.
Но под этой обычной внешностью скрывались высокая культура, спокойный волевой характер и большая выдержка.
Подполковник Огнянов родился в деревне, но провел там только раннее детство. Его отец, столяр, активно участвовал в Сентябрьском восстании рабочих и крестьян в 1923 году. После подавления восстания он вынужден был бежать в город и поступил на мебельную фабрику. Мать, расторопная энергичная женщина, нашла работу на табачном окладе.
Когда разразилась война, Никола Огнянов дошел до старших классов гимназии. Семья была большая — отец, мать, трое сыновей и дочь. Ценою больших лишений удалось одному сыну — Николе — дать образование. Но события в конце второй мировой войны заставили его бросить гимназию — он принял участие в конспиративной
После войны Огнянов поступил на работу в госбезопасность, но через год ушел оттуда, чтобы пополнить свое образование. Он окончил гимназию, поступил на юридический факультет и, получив диплом, вернулся в госбезопасность. Параллельно с этим он заочно изучил электротехнику.
Те, кто работал с ним и близко знал его, говорили, что Огнянов хорошо разбирается в людях. Тяжелая жизнь, полная нужды и упорного труда, развила в нем способность принимать людей такими, какие они есть, и использовать все, что в них есть ценного.
Как разведчик, Огнянов работал легко и быстро. Сослуживцы удивлялись, как успешно он в последнее время разрешил несколько очень важных задач. Некоторые сотрудники, работавшие с ним, считали, что это плод исключительного упорства и аналитического склада ума, другие приписывали успех его редким способностям и трудолюбию, третьи — накопленному опыту и лишь немногие утверждали, что Огнянову просто везет. Однажды его спросили, чем он сам объясняет блестящие результаты своей деятельности. Огнянов, не раздумывая, ответил:
— Я люблю свою работу и… работаю.
Высокий, широкоплечий человек остановился перед кабинетом подполковника Огнянова и тихонько постучал в дверь.
Огнянов, который разговаривал с сидевшим у него приземистым человеком — капитаном Везневым — прервал разговор и внимательно вгляделся в лицо вошедшего.
Тот подошел к столу подполковника.
— Капитан Лечев явился по вашему приказанию!
Огнянов поднялся и протянул руку.
— Садитесь, Лечев! — сказал он дружеским тоном.
Лечев оглядел комнату.
— Садитесь! — повторил подполковник, не спуская глаз с Лечева. И он, и Везнев изучали лицо вошедшего.
Огнянов передвинул настольную лампу и раскрыл лежавшую перед ним папку.
— Начнем!
Везнев спокойно поднял голову и пристально посмотрел — на этот раз на своего начальника. В прищуренных карих глазах выражалась уверенность и твердость.
Лечев отбросил со лба прядь русых волос. Возле него, на низком столике, лежал раскрытый журнал. Под цветными снимками виднелись тексты на иностранном языке. Один из снимков показался ему знакомым.
Огнянов погасил папиросу и сказал:
— Лечев, вы знаете завод № 36. Доложите, как идут там дела.
— Пока что, — начал Лечев, — ничего особенного. Я связался с одним товарищем, партийцем, бригадиром группы уборщиков. В его обязанности входит следить и за исправностью электрической сети. Это дает ему возможность с утра до вечера свободно перемещаться по всему сектору «С». Он меня уже познакомил с многими рабочими, среди них нет никаких разговоров о новых механизмах телеуправления, ни о новых зенитных снарядах, их производстве и испытаниях. Впрочем, это и понятно. Производство частей этих снарядов распределено по различным цехам, да и в конструкции их нет ничего, что могло бы привлекать внимание.