Огненный адепт
Шрифт:
Ремесленники подхватили девиц и исчезли, пока кабатчик не передумал насчёт оплаты. Когда они ушли, Рохмиро закрыл дверь на засов и повернулся.
— А звали предка — барон Кадьяк, — завершил сеанс провидчества Дилль.
Линда опять ойкнула, король вздрогнул и посмотрел сначала на девушку, потом на кабатчика. Сам же Рохмиро нехорошо прищурился.
— Шантажировать нас вздумал, щенок?
Дилль поглядел на здоровенный тесак, вдруг возникший в руке кабатчика, и понял — шансов нет. Магия ему не подвластна, а король, хоть должен
— Дядя! Не смей!
— Да я их не буду сильно резать. Просто свяжу и сброшу в канализацию — пусть муары с ними разделаются.
— Дядя!
— Отойди. Я не позволю всяким проходимцам марать славное имя Кадьяков.
— Они не проходимцы. Ты же видишь, один из них маг, а второй — обычный торговец.
— Он такой же маг, как я. Просто этот прощелыга откуда-то узнал о нашем прошлом и заявился сюда, чтобы стрясти с нас денег за молчание.
— Позволь, Рохмиро, но ты не прав, — поскольку кабатчик не кинулся в драку, а вступил в разговор, к Диллю вернулось хладнокровие. — Если ты так истово хочешь сохранить тайну своего происхождения, то сначала сними и спрячь вон тот маленький щит. Любой знаток геральдики знает красный крест с мечами.
— Но никто не знает, что мы с ней — потомки этого древнего рода. И никто уже об этом не узнает, потому что эту тайну вы унесёте с собой в могилу.
— А откуда ты знаешь, что мы не оставили сообщников? — поинтересовался Дилль. — Которые, если мы завтра не вернёмся, растрезвонят на весь Тирогис, что потомки славных Кадьяков содержат какой-то жалкий кабак.
— Нет у вас никаких сообщников, — нерешительно сказал Рохмиро, — я же знаю.
— Ты маг-всевидец? Ну, тогда попробуй нас прикончить.
— Дядя, перестань! Ты же видишь, что они приличные люди, а вовсе не шантажисты, — Линда встала перед кабатчиком, не давая ему приблизиться к жертвам.
— Они — приличные мошенники, особенно этот, с зелёными волосами.
— Сударь, — король выступил вперёд. — Поверьте, мы не злоумышляли против вас и вашей досточтимой племянницы. И можете быть уверены, мы не скажем ни слова о том, что сейчас стало достоянием гласности.
— Эк ты загнул, — буркнул кабатчик. — Словно заправский королевский писарь.
— Я получил хорошее образование, если это вас так волнует, — сказал король. — Но я не писарь, а всего лишь простой торговец шерстью.
— Вот видишь, дядя, — девушка отчаянно пыталась отобрать у кабатчика тесак. — Не трогай их!
— Да тебе-то что до них?
— А, может, мне интересно, как шерстью правильно торговать. Отдай нож, говорю!
— О как! — изумился Рохмиро, опуская тесак. — То есть, принц на белом коне тебе уже не нужен?
Король покраснел, как варёный рак, услышав более, чем прозрачный намёк, да и Линда, сообразив, что сказала, цветом лица стала похожей на свеклу. Дилль не удержался от улыбки.
— Вот видишь, Рохмиро, как всё замечательно складывается.
— Сейчас моё желание — открутить тебе зелёную голову, — прорычал кабатчик, оттолкнул племянницу в сторону и молниеносным движением схватил Дилля и короля за воротники. — Выметайтесь отсюда, пока я добрый! И если хоть полслова услышу о моём прошлом — даже под землёй вас найду!
Посланные мощным кабатчиком, Дилль и Юловар пролетели шагов пять, пока не вошли в соприкосновение с землёй. Хорошо хоть Рохмиро перед тем открыл дверь.
— Дядя! — послышался вопль Линды, и дверь с грохотом захлопнулась.
— Вот зараза, мог бы и не в лужу нас швырнуть, — ругнулся, отплёвываясь, Дилль. — Ну, господин Юлиус, теперь ваше любопытство удовлетворено?
— И даже более, чем я смел надеяться, — король невозмутимо выбрался из лужи и стряхнул с себя грязь. — Спасибо тебе, Дилль. Всё складывается замечательно, осталось только вернуть себе власть и наказать заговорщиков.
— Но перед этим нужно найти, где провести ночь.
Пока они размышляли, куда податься, дверь чёрного хода скрипнула, и в темноте появилась девичья фигурка.
— Эй, вы здесь?
— Да, сударыня, — Юловар вышел ей навстречу. — Мы к вашим услугам.
— Я подумала, может, вы переночуете у нас на конюшне? Там есть небольшой сеновал. Это, конечно, не то, что в доме, но всё же лучше, чем на улице.
— Спасибо, моя госпожа, — Юловар поклонился в лучших дворцовых традициях.
— А как твой дядя? — осведомился Дилль. — Он не будет против?
— Конечно, будет, — хихикнула Линда. — Но он не знает. А если вы проснётесь с восходом и уйдёте, то и не узнает, что всё-таки предоставил вам кров. Пойдёмте, я покажу вам место.
— Позвольте поддержать вас, — Юловар подхватил девушку под локоть.
— У вас, господин Юлиус, манеры не торговца, а истинного придворного кавалера. Вы, сударь, настоящий искуситель.
— При виде вас, сударыня, любой торговец станет наигалантнейшим кавалером. Не будет ли нескромным с моей стороны спросить, неужели вам так нравится шерсть и всё, что с ней связано?
Услышав последний вопрос, Дилль вздохнул и дальше не пошёл. Третий, как говорится, лишний. Он поёжился и уселся на корточки, прислонившись спиной к деревянной стене. Всё-таки любовь — страшная вещь! Она заставляет терять голову даже королей — Его Величество, похоже, при виде девушки совсем забыл о нависшей над ним смертельной опасности. Тео, к примеру, тоже странные штуки вытворяет ради своей Реллы. Или, вернее, вытворял. И только Дилль сохраняет холодный рассудок и здравый смысл. Он вздохнул — может, тоже поддаться всеобщему безумию и влюбиться в какую-нибудь очаровательную девушку? Занятый такими мыслями, Дилль не заметил, как уснул под фырканье лошади и невнятную беседу влюблённых.