Огненный герцог
Шрифт:
Возможно, это случайность, но, возможно, это предупреждение Ивару дель Хиваяу вести себя поосторожнее на случай, если за ними наблюдают или если их подслушивают.
– Фу! Мне плевать. И если нас подслушивают, то пусть слышат и знают, что мне на это плевать. – Ивар дель Хивал повернулся к Торри. – Моя семья хранит верность Дому Пламени с тех пор, как горит огонь; я вполне могу послужить тебе секундантом, и я польщен оказанной честью.
Ивар дель Хивал церемонно поклонился; Торри ответил ему таким же церемонно-чопорным поклоном.
– Чего я не могу понять, так это зачем вы захотели видеть своим секундантом
Его лицо было бледнее обычного, и на верхней губе, над усами, проступили капельки пота.
Он боялся. Он пытался скрыть свой страх под раздражением или безразличием, но он боялся.
Чего же он боялся? Разве что…
Торри пожал плечами.
– Потому что я надеялся – еще до злосчастного поединка с Дакаром дель Региналом, – что мы могли бы стать друзьями. И я не сделал ничего такого… что можно расценить как предательство этой зарождающейся дружбы. – Торри взял тренировочный меч и несколько раз им взмахнул. – Меня пытались убить…
– Да-да, вы говорили…
– И раньше, – продолжал Торри громко, догадавшись, куда ветер дует, – я полагал, что это подстроил Его Пылкость. Но откуда Огненному Герцогу было знать, что его псы захватили не одного, а целых двух Торианов дель Торианов? Как бы Дакар дель Регинал успел получить соответствующие приказы от Огненного Герцога? Нет, бессмыслица. – Торри кинул тренировочный меч Ивару дель Хивалу и взял со стойки меч, выкованный дядей Осией: тонкий, как игла, но прочный кончик, а лезвие закалено в собственной крови Осии.
Это был не меч Торри – его молодой человек отдал Мэгги, надеясь, что оружие сослужит ей добрую службу, – но и этот клинок подойдет.
Торри вскинул меч в салюте.
– Я размышлял над случившимся, пытаясь понять, кто и почему пытался подстроить убийство. – Он опустил кончик клинка. – Мэгги ведь весьма хороша собой, не так ли? И, по местным стандартам, весьма экзотична: короткие волосы, вздернутый носик, остренький подбородок, неглупая голова на плечах…
Губы у Брандена дель Брандена побелели.
– К каким же выводам вы пришли?
– Я пришел к выводу, что это был бы не первый случай, когда мужчину убили из-за красивой мордашки. Предложив сделать это своему приятелю и умалив в его глазах мои фехтовальные навыки, полученные в Новейшем Мире. – Торри рубанул воздух, не глядя на Брандена дель Брандена. – Умри я, и Мэгги останется без защитника; хотя с ее статусом определенности нет, с ее привлекательностью дело обстоит с точностью до наоборот. Ее ранг можно будет обсудить потом с Его Пылкостью; а покамест единственным человеком, который станет защищать Мэгги, остается мой отец, а у него свои проблемы, верно? Если окажется, что статус Мэгги низок, ее можно будет бросить как крестьянку; но если вдруг окажется, что ранг высок, почему бы предприимчивому ординарию Дома Пламени не возвыситься, женившись на перспективной девушке?
– Думайте, что говорите, Ториан дель Ториан! – сказал Бранден дель Бранден.
– Я стараюсь, Бранден дель Бранден, – откликнулся Торри. – Очень стараюсь. Я не хотел бы никого обвинять в столь бесчестном поведении… не будучи совершенно уверен в своей правоте. – Он улыбнулся. – Я, правда, не думаю, что это очень бесчестно. Дакар дель Регинал, кажется, и сам горел желанием спровоцировать меня, а мы с Мэгги пытались
– А-а… – Ториан дель Орвальд кивнул. – Похоже, у тебя, юный Ториан дель Ториан, есть кое-какое представление о стратегии. Если Исключительная Мэгги недорога тебе, она не годится в качестве заложницы и рычага давления на тебя. – Распорядитель дуэлей поднял бровь. – А что ты собирался сделать, чтобы вывести подобным же образом из-под удара мать?
– Я ничего не смог придумать.
– Жаль.
Бранден дель Бранден уже взял себя в руки.
– Получается, вы выбрали меня в секунданты, чтобы бросить мне это обвинение? И все?
– Нет, – сказал Торри. – Я выбрал вас в секунданты, чтобы мы могли примириться.
У меня здесь и так мало друзей, а ты злишься на меня из-за того, что сам пытался навредить мне. Хочу, чтобы это кончилось. Так или иначе.
– А если нет? – спросил Бранден дель Бранден.
– Если нет, – промолвил Торри, – нас тут четверо. Назовите секунданта, берите меч – если не хотите принять мою руку и мою дружбу.
Бранден дель Бранден долгое время хранил молчание.
Торри с громким щелчком убрал меч в ножны и протянул руку.
– Выбирайте, Бранден дель Бранден.
Тот шагнул, словно сделал выпад, и его рука стиснула предплечье Торри.
– У тебя есть шанс одержать верх над Станаром дель Брунденом, – сказал он. – Я видел вас обоих в бою. Запястье у тебя двигается быстрее; я только единожды сталкивался с такой рукой.
Он взял тренировочный меч.
Ториан дель Орвальд приподнял бровь.
– Ординарий Дома Пламени знает о дуэлянте больше, нежели распорядитель? Чудеса в решете.
– Видите ли, Ториан дель Орвальд, – произнес Бранден дель Бранден, сделав замысловатый жест – не то поклонившись, не то отсалютовав, не то отстраняясь, – вы один на всю Гильдию, и у вас нет возможности обращать пристальное внимание на отдельных дуэлянтов. Но Станар дель Брунден – любимый боец Его Твердости, а у Его Твердости часто случаются размолвки с Его Пылкостью. Так что нет ничего удивительного в том, что ординарий Дома Пламени, не лишенный некоторых амбиций, весьма интересуется сильными и слабыми местами данного поединщика.
– Некоторых амбиций, – хмыкнул Ивар дель Хивал. – Держу пари, что не некоторых…
Бранден дель Бранден вскинул тренировочный клинок.
– Обычно начинает он так…
Сначала Торри подумалось, что, несмотря на цветочную эссенцию, разбрызганную щедрой рукой, арена смердит смертью; потом он решил, что излишне драматизирует ситуацию.
И все же он собирался сражаться с профессиональным дуэлянтом до смерти; наверное, можно позволить себе роскошь драматизировать.
Впрочем, особенного напряжения в атмосфере не ощущалось. Торри было страшновато, но кроме страха его наполняло некое знакомое чувство: та самая уверенность, с которой он выходил на фехтовальную дорожку; или забирался на дерево, чтобы подстеречь сверху оленя; или вставлял ногу в стремя, держась за луку седла – чтобы сесть верхом на Джесси. «Это я могу» – вот что это было за чувство: оно появлялось, когда Торри делал нечто не просто хорошо ему знакомое, но то, что он ощущал как часть себя самого.