Огненный глаз Тенгри
Шрифт:
— И какие же доказательства устроили бы ваших криминалистов?
— Материальные улики, разумеется.
— Например, некие документы…
— А что, есть такие?
— Думаю, таковые найдутся. Кстати, извините за нескромный вопрос, а что с вами-то приключилось? — профессор жестом обвел лицо.
— А это, кстати, наверное, сошло бы за необходимое доказательство, — кивнул я и кратко поведал Крюгеру о вчерашней битве.
— Вы уверены, что видели коршуна? — нахмурился немец.
—
— Зачем — вполне понятно. Вы ему мешаете своими действиями, и он решил вас припугнуть.
— Но ведь его тотем — волк?!
— Если вы правы, и Урманов каким-то образом обрел силу Белого шамана, вид тотема уже не имеет значения. — Крюгер посмотрел на часы и развел руками. — Извините, господин Котов, мне нужно идти на лекцию. Ваши студенты — очень требовательный народ!
— Спасибо, профессор, вы мне здорово помогли! — я с чувством пожал его мягкую руку. — Не смею вас больше задерживать.
Я вышел из кабинета и нос к носу столкнулся с доцентом, который топтался под собственной дверью, как студент-второгодник в деканате.
— Господин Кривоногов, что это с вами?! — не смог сдержать я удивления.
— Не хотел вам мешать, господин Котов, — бледно улыбнулся тот. — Вы закончили беседу?
— Благодарю вас, все отлично! Интервью было весьма содержательным, — раскланялся я и поспешил ретироваться, так как доцент снова начал разглядывать мои «боевые» отметины.
Теперь мне нужно было срочно встретиться с Ракитиным. Потому что идею Крюгера мог реализовать только он.
Солнце еще не успело полностью взять власть над городом, и под прикрытием густой листвы можно было спокойно передвигаться пешком, не рискуя истечь п?том.
Я благополучно дошел до управления криминальной милиции на Зеленом проспекте. В будке охраны снова сидел смурной Степан Бульба и от безделья скручивал на пальце из гвоздиков колечки.
— Здоровэньки булы, пан сержант! — вежливо сказал я.
— А-а, пан журналист! — нехорошо обрадовался Бульба, откладывая гвоздики и воздвигаясь над столом. — Вас-то мнэ и трэба!
— В чем дело, Степан? — на всякий случай я отступил назад.
— Пан капитан велэли вас здэсь чэкаты и найшвыдко доложиты, як вы нарисуетэсь.
— А где же капитан Ракитин? Я его тоже хотел бы видеть.
— Та вин сэйчас дужэ знайчовий разговор мает з полковником Бэрэстом.
— Неужели Николай Матвеевич нашим делом заинтересовался? — нарочито небрежно спросил я.
— А вы и пана полковника чуетэ? — удивился Бульба.
— Вообще-то, он мой родственник, — округлив глаза, шепотом сообщил я.
Это известие добило окончательно
— Звиняйтэ, пан Котов, ласкаво просымо до найшого управлэния! Я принял солидный вид и прошествовал через открытый турникет на лестницу.
— Бывает, сержант. Еще увидимся!
Я поднялся к кабинету Олега, но дверь оказалась заперта, и я уселся напротив нее на подоконник.
«Если бы удалось раздобыть какие-нибудь документы, — принялся размышлять я, — например, полицейские протоколы об обстоятельствах смерти Крашенинникова и Крюгера, то там вполне могло бы обнаружиться кое-что интересное. Ведь оба имели длительный контакт с украденными раритетами и вполне могли стать жертвами религиозного преследования. Если не чего-то более страшного…»
Я невольно передернул плечами и поморщился — избитые птицами, они до сих пор напоминали о вчерашнем кошмаре саднящей болью. Мысли тут же вернулись на двенадцать часов назад. «А ведь был там коршун! Ей-богу, был!.. Ялкыны-тилгэн, помечающий очередную жертву Тенгри… Выходит, меня теперь тоже пометили, и надо ожидать появления Небесного Пса?»
От невеселых дум меня отвлек Ракитин, появившийся по обыкновению совершенно неожиданно и не с той стороны, откуда я его ждал.
— Ого, мистер сыщик! Вас-то мне и не хватало! — хищно оскалился он, распахивая дверь кабинета. — Прррошу!..
— Зачем так плотоядно, инспектор? — насторожился я.
Мы уселись каждый на свое излюбленное место, Олег тут же закурил, и я, помедлив, последовал его примеру. Разговор, похоже, обещал быть долгим и не очень приятным.
— Итак, Холмс, для начала я весь внимание, — напористо продолжил Ракитин. — Ваш отчет!
— Извините, инспектор, не успел распечатать! — я решил тоже занять позицию «активной обороны».
— Разрешаю доложить устно. Кстати, что у вас с лицом, Холмс?
— С кровати упал. И так — десять раз!
— А если серьезно, Димыч?
— Вороны побили.
— Я говорю, серьезно!..
— Куда уж серьезнее. У меня и свидетель имеется…
Я кратко пересказал Олегу свои похождения и приключения последних суток, опустив интимные подробности. Ракитин очень внимательно выслушал, тщательно осмотрел мою поклеванную голову, заставил задрать рубашку и исследовал ссадины на спине. Но в конце концов вынужден был признать, что я ничего не сочинил.
— И все равно, этого просто не может быть! — растерянно развел он руками, возвращаясь на свое место за столом.
— «Есть многое на свете, друг Горацио…» — вздохнул я, одеваясь.