Огненный холод
Шрифт:
Марина открыла для себя множество занимательных и поразительных фактов относительно герцогского рода. И ей показалось, что она пленена поразительными людьми, многие из которых умерли полтысячи или даже больше лет назад.
В одном из шкафов она наткнулась на старый фотоальбом, в котором оказались снимки, датированные концом сороковых годов – это была хроника свадьбы и медового месяца герцога Алессандро и его Юлии. Марина поразилось тому, что жена аристократа очень похожа на нее или, вернее, она сама похожа на герцогиню, нашедшую смерть в волнах южного моря. Не потому ли герцог проявил к ней такой интерес? Но она не хочет быть
Марина отметила, что в молодости герцог был чрезвычайно привлекательным мужчиной. Впрочем, и сейчас, по прошествии многих лет, он все еще оставался в прекрасной форме. Странно, но после того, как она прилетела в Италию, газеты больше не сообщали об эротических похождениях герцога, хотя раньше выносили сплетни о нем на первые полосы.
Герцог был чрезвычайно доволен работой своей личной секретарши. Он даже заметил:
– Марина, библиотекой не занимались по крайней мере лет сто, а вы за прошедшие месяцы сотворили подлинное чудо. Впрочем, вы сами и есть чудо, ниспосланное мне небесами...
Марина предпочла пропустить мимо ушей последние слова.
Часто, по ночам, а иногда и днем, пребывая совершенно одна, в тиши библиотеки, она думала о герцоге. Вначале девушка стыдилась своих мыслей, но со временем перестала их бояться. Марина не понимала, что с ней творится. Не могла же она влюбиться в итальянского дворянина, который старше ее на сорок с лишним лет? Конечно, не могла! Она уважает его, преклоняется перед ним, но к любви это не имеет ни малейшего отношения – так девушка уверяла себя.
Рождество и Новый год в замке отмечали помпезно. На Рождество состоялись мистерии, сценки из Нового Завета, которые разыграли слуги, а на Новый год, когда часы пробили полночь, черное небо разукрасил фейерверк. В феврале герцог и Марина посетили Москву – он занимался бизнесом, а девушка отправилась в Ленинград, ставший уже Петербургом, – там, в нескольких архивах, она занималась поиском информации о русской бабке Алессандро.
Представилась возможность заехать ненадолго и домой – родители были очень рады видеть дочку. Мама, как отметила Марина, постарела, а отец поседел. Они знали, что Марина работает за границей, и ужасно этим гордились. В родном городе на нее нахлынули воспоминания – Марина посетила кладбище, где были похоронены подруги и Миша. Единственным для нее утешением стало то, что Дмитрий Евсеевич Гелло, оказавшийся косвенно замешанным в путче, потерял все свои высокие посты и даже на короткое время оказался под следствием. Однако чинушу быстро выпустили, признав, что он ни в чем не виноват. Значит, хоть какая-то справедливость все-таки есть?
По возвращении в Италию Марина принялась работать над копиями документов из архивов, параллельно продолжая каталогизировать книги в библиотеке замка. Там насчитывалось не меньше десяти тысяч томов, причем многие издания были уникальными, имелись и средневековые рукописи, цена которых, как понимала девушка, могла достигнуть заоблачных высот.
Так пролетела еще пара месяцев. Как-то, поздней весной Марина работала в башне, сортируя книги. Огромное стрельчатое окно было распахнуто, в библиотеку тек свежий воздух, наполненный цветочным ароматом. Девушка увидела герцога, который на своем любимом рысаке скакал по виноградникам, и засмотрелась на Алессандро. Но вдруг увидела, как всадник накренился, а затем повалился на землю. Марина вскрикнула, понимая,
Они обнаружили его лежащим на земле, без сознания. Лошадь мирно щипала травку рядом. Вначале подумали, что рысак сбросил седока, но Марина уверила, что все было не так – Алессандро сам упал на землю. Она, присев перед Сфорца-Малатеста, бережно подняла его голову. Если Алессандро умрет... то она потеряет еще одного человека, который так ей дорог! И почему же она поняла это так поздно?
Вызванная команда медиков заподозрила инсульт, и герцога отвезли в местную клинику, откуда на вертолете переправили в Рим. Марина знала: если бы она совершенно случайно не стала свидетельницей падения Алессандро, если бы болезнь настигла его в другом месте, где герцога никто бы не видел, помощь могла прийти уже слишком поздно...
Она видела, как мрачны и подавлены слуги, и сама чувствовала невыносимую тоску и отчаяние. Ее совершенно не волновало то, что будет с ней, если... если произойдет самое худшее. Ей так хотелось, чтобы Алессандро выжил, и не просто выжил, а остался здоровым.
Лучший из итальянских нейрохирургов оперировал Алессандро. Операция была чрезвычайно рискованной – пациент вполне мог умереть. В течение шести часов, пока она длилась, Марина не находила себе места. Ей так хотелось быть рядом, в той частной клинике, где лежал герцог, а она была далеко от Рима, в замке...
Наконец раздался телефонный звонок: на проводе был профессор. Он сообщил Марине, что операция прошла не совсем так, как планировалось: имело место опасное кровотечение и у Алессандро дважды останавливалось сердце.
– Мы сделали все, что могли, – подвел он итог. – Теперь остается только надеяться на чудо. И молиться.
И Марина молилась, хотя не была верующей и редко бывала в церкви. В замке имелась домовая капелла, в которой покоились почти все представители рода Сфорца-Малатеста. Марина в мыслях обращалась к Богу, прося оставить Алессандро в живых. Ее смущал вид гранитных и мраморных саркофагов – ведь может статься, что и Алессандро совсем скоро найдет последнее упокоение в одном из таких...
Миновало три дня, и герцога вывели из искусственной комы. К тому времени Марина уже прибыла в Рим, потому что хотела находиться около Алессандро. Там, в клинике, она застала нескольких важных господ, которые оказались ближайшими сотрудниками герцога. Не зная, кто такая Марина, они откровенно обсуждали сложившуюся ситуацию.
– Если старик сейчас откинет копыта, у нас у всех будут неприятности, – заявил один из них. – Государство наложит лапу на его имущество...
– Да, я уже начал подыскивать себе новое место, – поддакнул другой. – Все понятно, его высочество не выкарабкается.
– И вместе с ним династия Сфорца-Малатеста вымрет! – завершил третий.
Марине было тяжело слышать подобные речи, но когда ей позволили навестить Алессандро, она ощутила: надежда есть! Он лежал в небольшой палате, бледный, с закрытыми глазами и перевязанной головой. Марина осторожно взяла его руку и прижала к губам.
Вошедший профессор принялся ей что-то пояснять, но Марина не слушала его. Она смотрела на Алессандро. Его вывели из комы, но он не приходил в себя, и никто не знал, в чем же дело. Медик намекал на то, что, по всей видимости, герцог больше никогда не откроет глаза.