Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Что вы здесь делаете? — спросила я, подходя ближе и понижая голос, хотя рядом никого не было.
— Я приехал забрать Джо, — ответил он, слегка кивнув на повозку. Это не должно было стать для меня потрясением; я видела смерть и раны весь день, и я была мало знакома с Джо Хобсоном. Однако я не знала, что он был мертв, и от этой новости мурашки пробежали по моей коже.
Без дальнейших разговоров я подошла к фургону. Повозка слегка дернулась и затряслась, когда Абель поставил ее на тормоз и слез с передка, присоединившись ко мне.
Тело не было прикрыто, хотя кто-то положил большой не совсем чистый платок
— Вы участвовали в битве? — спросила я, не глядя на Абеля МакЛеннана. Он должен был находиться с регуляторами, но я не ощущала от него запах пороха.
— Нет, — тихо произнес он за моей спиной. — У меня не было никакого желания драться. Я приехал в лагерь вместе с Джо Хобсоном, мистером Гамильтоном и другими, но когда стало ясно, что сражение неизбежно, я уехал. Я укрылся за мельницей с другой стороны города. И потом, когда солнце село, а от Джо не было никаких вестей… я вернулся, — закончил он просто.
— Что теперь? — спросила я. Мы говорили тихо, как если бы боялись нарушить сон мертвеца. — Вам нужна помощь, чтобы похоронить его? Мой муж…
— О, нет, — прервал он меня. — Я отвезу его домой, миссис Фрейзер. Спасибо вам за доброту. Если бы вы могли найти мне немного воды и еды в дорогу…
— Конечно. Подождите меня здесь, я все принесу.
Я заторопилась назад к нашей палатке, думая, как далеко находится Пьяный ручей от Аламанса. Четыре дня, пять, шесть? А солнце так и палит, и мухи… Но я могла распознать, когда шотландец настроен решительно, и потому не стала спорить.
Минуту у меня занял осмотр двух мужчин. Оба дышали, шумно, мучительно, но дышали. Я сменила влажную бумагу на спине Мортона на кусочек промасленной ткани, смазав ее по краям медом, и она превосходно запечатала пулевое отверстие. Никакой утечки воздуха.
Брианна все еще сидела рядом с Роджером. Она нашла деревянную гребенку и расчесывала его волосы, осторожно вытаскивая из них колючки и прутики, и медленно, и терпеливо распутывала колтуны. При этом она тихонечко навевала «Fr`ere Jacques». [179] На лифе ее платья виднелись влажные круги. В течение дня она несколько раз выходила, чтобы сцедить молоко, но, очевидно, снова пришла пора для сцеживания. Ее вид заставил меня живо вспомнить боль в загрубевшей груди.
179
«Братец Якоб» — французская детская песенка.
Она подняла на меня глаза. Я коснулась своей груди и коротко кивнула на вход в палатку, приподняв бровь. Она кивнула и немного улыбнулась, пытаясь показать, что все хорошо, но в ее глазах я видела уныние. Думаю, она поняла, что даже если Роджер останется жив, он, возможно, никогда не сможет петь или даже просто говорить.
Я не могла ничего сказать из-за кома в горле, только кивнула ей и вышла со свертком под рукой.
Из темноты передо мной выступила фигура, и я почти наткнулась на нее. Я вскрикнула и остановилась, прижав пакет к груди.
— Мои извинения, миссис Фрейзер. Я не думал, что вы не видите меня.
Это был губернатор.
Он был один и выглядел очень усталым, лицо было хмурое и помятое. От него пахло алкоголем, по-видимому, его совет и офицеры праздновали победу. Однако глаза его были ясные, а шаг твердый.
— Ваш зять, — сказал он и поглядел на палатку за моей спиной. — Он…
— Он жив, — произнес негромкий глубокий голос позади губернатора, и тот развернулся с невольным восклицанием. Я вскинула голову.
Я увидела двигающуюся тень, которая обрела форму, и вот Джейми медленно появился из ночи, поднявшись с земли, где он сидел под гикори. Как долго он оставался там, задалась я вопросом.
— Мистер Фрейзер, — губернатор вздрогнул, но выпятил челюсть и сжал кулаки. Ему пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на Джейми, и я видела, что ему это совсем не нравится. Джейми тоже видел это, но ему было наплевать. Он стоял близко к Трайону, нависая над ним с таким выражением на лице, которое могло испугать многих людей.
Оно, казалось, пугало и Трайона, но он задрал подбородок, твердый в намерении сказать то, что собирался.
— Я пришел, чтобы извиниться за причиненные вашему зятю страдания, — сказал он. — Это была прискорбная ошибка.
— Очень прискорбная, — эхом отозвался Джейми с ироничной интонацией. — И будьте так любезны пояснить, как… такая ошибка… могла произойти?
Он сделал шаг вперед, и Трайон автоматически отступил. Я видела, как по его лицу разливается краснота, а губы сжимаются.
— Это была ошибка, — повторил он сквозь зубы. — Его неверно опознали, как одного из главарей регуляторов.
— Кто? — голос Джейми был вежлив.
Маленькие яркие пятна горели на щеках губернатора.
— Я не знаю. Несколько мужчин. У меня не было причин сомневаться, что это так.
— Действительно? И Роджер МакКензи ничего не сказал в свою защиту? Разве он не сказал, кто он?
Губернатор закусил верхнюю губу зубами, потом отпустил.
— Он не… говорил.
— Потому что, дьявол вас забери, он был связан, а рот заткнут! — закричала я. Я сама вытащила кляп из его рта, когда Джейми срезал тело с дерева. — Да вы же не позволили ему говорить, вы, вы…
Свет лампы из-под откинутого клапана палатки мерцал на серебряном полумесяце губернаторского горжета. [180] Рука Джейми очень, очень медленно поднялась — так что Трайон не почувствовал никакой угрозы — и обхватила его горло как раз выше горжета.
— Оставь нас, Клэр, — произнес он. В его голосе не слышалось особой угрозы, просто его тон был сухим. Паника сверкнула в глазах Трайона, и он дернулся назад, блеснув серебряным полумесяцем.
— Как вы смеете поднимать на меня руку, сэр?
180
Горжет — часть военной униформы, ведет свое происхождение от стальных воротников доспехов, защищавших горло рыцарей. В течение 18 — начале 19 века, горжеты в форме полумесяца из серебра (или позолоченного серебра) носились офицерами в большинстве европейских армий. Обычно они имели приблизительно 7-10 см в ширину и были подвешены на цепочках или лентах.