Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
Он скривил губы, но, наконец, неохотно улыбнулся. Он покачал головой и поднял руку, указывая в потолок. Она поглядела вверх и увидела темное пятно на штукатурке. Это была пчела, которая случайно залетела сюда днем из сада и с наступлением темноты заснула.
— Да? Хорошо. Пчелка летит, — сказала она негромко, засовывая ложку в его рот. — Ж-ж-ж-ж.
Она не могла долго поддерживать этот игривый тон, но атмосфера немного разрядилась. Она рассказала о Джемми, любимым словом которого стало слово «Уга», но никто еще не смог догадаться, что оно означало.
— Я подумала, что, может быть, он имеет в виду кошку, но кошку он называет «кискис».
Она вытерла ладонью пот со лба
— Миссис Шерстон говорит, что в этом возрасте он уже должен ходить, — сказала она, глядя на его рот. — Оба ребенка ее сестры пошли в год. Я спросила маму; она говорит, что дети начинают ходить, когда они готовы, и это может произойти в любое время между десятью и восемнадцатью месяцами, хотя обычно не позже пятнадцати.
Она смотрела на ложку, которую подносила к его рту, но чувствовала, что он наблюдает за ней. Ей тоже хотелось заглянуть в его глаза, но она боялась того, что могла увидеть в их темно-зеленых глубинах. Был ли это Роджер, которого она знала, или молчаливый незнакомец, которого повесили?
— О… я совсем забыла, — она замолчала, решив не сообщать о Уилбурах. Она не забыла, но не хотела говорить об этом без подготовки. — Па говорил сегодня с губернатором. Он, губернатор, дает тебе грант на землю. Пять тысяч акров в дальних горах.
Произнося эти слова, она поняла нелепость случившегося. Пять тысяч акров дикой, никому не нужной земли в обмен за почти разрушенную жизнь. «Нет, не почти», — внезапно подумала она, глядя на Роджера.
Он, нахмурившись, глядел на нее с видом, похожим на замешательство, потом покачал головой и откинулся на подушку, закрыв глаза. Рука его поднялась и упала, как если бы не хотел слышать об этом. Возможно, это было так.
Она молча смотрела на него, но он не открывал глаза, и только между бровями залегла глубокая складка.
Поддавшись желанию дотронуться до него, преодолеть барьер тишины, она, едва касаясь его кожи, провела пальцами вдоль скулы.
Она могла видеть размытые края синяков, темную запекшуюся кровь на коже, где лопнули капилляры. Синяки начинали желтеть; мать рассказала ей, что лейкоциты тела, попадая в место ушиба, постепенно перерабатывают травмированные клетки тканей и крови, в результате этой клеточной работы происходит изменение цвета.
Его глаза открылись и уставились в ее лицо с безразличным выражением. Она знала, что выглядела взволнованной и попыталась улыбнуться.
— Ты не выглядишь мертвым, — сказала она. Это сломало безразличный фасад; его брови дернулись, и слабый свет юмора появился в его глазах.
— Роджер… — не находя слов, она импульсивно подвинулась к нему. Он немного напрягся, инстинктивно поднимая плечи, чтобы защитить трубку в горле, но она обняла его за плечи, осторожно, но испытывая отчаянную нужду в ощущении его плоти.
— Я люблю тебя, — прошептала она, сжимая руки, убеждая его верить ее словам.
Она поцеловала его. Его губы были теплыми и сухими, такими знакомыми, и все же она испытала потрясение. Дыхание не коснулось ее щеки ни из его носа, ни из его рта. Словно она поцеловала маску. Влажный воздух из таинственных глубин его легких выходил из янтарной трубочки и касался ее шеи. Гусиная кожа покрыла ее руки, и она отстранилась, надеясь, что ни шок, ни отвращение не отразились на ее лице.
Его глаза были закрыты, веки сильно сжаты. Челюсти его напряглись.
— Отдыхай… — она взяла себя в руки, хотя голос дрожал. — До… до утра.
Она направилась вниз, не замечая, что свет в коридоре уже горел, и что ожидающая рабыня тихо скользнула назад в комнату.
Ее голод вернулся, но она шла вниз не в поисках еды. Она должна сделать что-нибудь с неиспользованным
«Вчера ночью мне приснилась моя подруга Дебора. Он обычно гадала за деньги на картах Таро в студенческом союзе и предлагала погадать мне бесплатно, но я всегда отказывалась.
Сестра Мари Ромейн сказала нам в пятом классе, что католикам не позволено гадать; мы не должны дотрагиваться до досок для спиритических сеансов или карт Таро, или хрустальных шаров, потому что это вещи Д-Ь-Я-В-О-Л-А — она всегда говорила его по буквам, никогда не произнося слово целиком.
Я не была уверена, что в них обитает дьявол, но не могла разрешить Деборе погадать мне. Тем не менее, я увидела ее вчера во сне.
Я имела обыкновение наблюдать, как она гадает для других; карты Таро очаровывали меня, возможно, потому, что казались запретными. Но их названия звучали круто — Старшие арканы, Младшие арканы, Рыцарь пентаклей, Паж кубков, Королева жезлов, Король мечей, Императрица, Маг и Повешенный.»
Что еще я могла видеть во сне? Я имею в виду, что это был вполне объяснимый сон. Там была разложена колода карт, и Деб читала их.
«Мужчина подвешен за одну ногу к палке между двух деревьев. Его руки связаны за спиной, и вместе с его головой образуют треугольник, направленный острием вниз; ноги его образуют крест. До некоторой степени человек еще привязан к земле, поскольку его нога присоединена к дереву».
Я могла видеть человека на карте, который находился на полпути между небом и землей. Эта карта всегда казалась мне странной — человек, казался, совершенно равнодушным, несмотря на то, что висел вниз головой и был ослеплен.
Деб продолжала собирать карты и раскладывать их снова, и эта карта появлялась в каждом раскладе.
«Повешенный означает жертву и ответственность, — сказала она. — У этой карты глубокое значение, — она посмотрела на меня и постучала по ней пальцем. — Но большая часть его скрыта. Ты сама должна выяснить ее значение для себя. Самопожертвование приводит к изменению личности, но человек должен совершить свое возрождение».
Изменение личности. Вот этого я и боюсь. Мне вполне нравилась личность Роджера, какой она была!
Черт. Я не знаю, насколько ДЬЯВОЛ замешан во все этом, но я уверена, что попытка заглянуть так далеко в будущее — ошибка. По крайней мер, прямо сейчас.
Глава 74
Звуки молчания
Прошло десять дней, пока портрет Пенелопы Шерстон был закончен и полностью удовлетворил ее. К этому времени состояние и Роджера, и Исайи Мортона улучшилось достаточным образом для путешествия. Учитывая скорое рождение отпрыска Мортона и опасность его появления вблизи Гранитных водопадов или Браунсвилла, Джейми договорился, чтобы он и Алисия остались жить у пивовара Шерстонов. Исайя будет работать возчиком на пивоварне, как только поправится.
— Не могу понять почему, — сказал мне Джейми по секрету, — но мне нравится этот маленький аморальный тип. Мне не хотелось бы увидеть, как его хладнокровно убьют.
Настроение Исайи значительно повысилось с прибытием Алисии, и уже через неделю он спускался вниз, где сидел, наблюдая глазами любящего пса, как она работала на кухне, а когда отправлялся спать, всегда останавливался прокомментировать портрет миссис Шерстон.
— Ну, разве не точь-в-точь она? — произнес он восхищенно, стоя в ночной рубашке в дверях гостиной. — Стоит только посмотреть на картину, сразу поймешь, кто это.