Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
Фергюс на это пожал плечами и, нагнувшись, схватил своей единственной рукой длинный тонкий хвост.
— Куда положить его, мадам? — вежливо поинтересовался он. Мужчины рассмеялись и потом со смущенным видом и пожатием плеч неохотно взялись за дело, следуя ее указаниям.
Брианна сначала удивленно, а потом благодарно взглянула на Роджера и взялась за руководство с замечательными результатами. К сумеркам разделка туши была почти завершена; мясо было распределено по всем семьям Риджа. Она знала всех, знала число ртов в каждой хижине и справедливо поделила мясо и внутренности. «Даже
Я оглянулась на стол, где лежал Джейми, завернутый в одеяла. Я хотела переместить его наверх в кровать, но он настоял на том, чтобы остаться внизу, откуда он мог слышать, если не видеть, что происходит.
— Они почти закончили с разделкой, — сказала я, подойдя к нему и положив руку ему на лоб, все еще обжигающе горячий. — Брианна проделала великолепную работу, — добавила я, чтобы отвлечь нас обоих.
— Да? — его глаза были полуоткрыты с застывшим лихорадочным взглядом. Когда я заговорила, его взгляд медленно вернулся откуда-то издалека; его глаза под тяжелыми веками прояснились, и он слабо улыбнулся. — Это хорошо.
Шкура была распята на колышках, огромная печень была нарезана на кусочки для быстрого высыхания, кишки отмокали для дальнейшей чистки, стегна подвесили в сарае для копчения, полоски мяса развесили для сушки, жир вытапливался. Оголенные кости будут использоваться для бульона, а потом для пуговиц.
Копыта и рога, принесенные в качестве приза Мурдо Линдсеем, скромно лежали на моей стойке. Молчаливые трофеи — эквивалент восемнадцатого века для двух ушей и хвоста. [217] Мне также вручили желчный пузырь; во-первых, никто на него не польстился, а, во-вторых, по умолчанию считалось, что я могу использовать любой природный объект в качестве лекарственного средства. Теперь эта скользкая вещь зеленоватого цвета размером с мой кулак лежала на тарелке, выглядя весьма зловеще рядом с грязными копытами.
217
Уши и хвост быка являются трофеями в корриде.
Все в Ридже явились к нам во двор, даже Ронни Синклер из своей бондарной лавки у подножия хребта, и теперь от быка осталась только горка очищенных костей. Я уловила слабый аромат жарящегося мяса, сжигаемого гикори и кофе и открыла окно шире, впуская аппетитные запахи. С порывом холодного ветра ворвались смех и потрескивание огня. В кабинете было душно, и я с удовольствием ощутила холодный воздух на своих раскрасневшихся щеках.
— Ты не голоден, Джейми? — спросила я. Сама я сильно проголодалась, хотя не понимала этого, пока не учуяла запах еды. Я закрыла глаза и вздохнула, ободренная приятным ароматом печени и лука.
— Нет, — ответил он сонно. — Ничего не хочется.
— Нужно съесть немного супа перед сном, — я повернулась и пригладила его волосы, убирая их с лица. Краснота немного спала, хотя трудно было сказать определенно в зыбком свете от одной свечи и очага. Мы влили в него достаточно медового чая и травяных отваров, чтобы глаза уже не западали от обезвоживания,
— Вам нужно еще горячей воды, мэм? — Лиззи появилась в дверном проеме, выглядя более растрепанной, чем обычно. Джемми сидел у нее на руках, вцепившись в прядь ее волос, выбившуюся из пучка, и сердито дергал, заставляя девушку морщиться с каждым рывком.
— Мама-мама-мама, — хныкал он нарастающим тоном, показывающим, что он зовет мать уже некоторое время. — Мама-мама-мама!
— Нет, спасибо, Лиззи, воды достаточно. Прекрати сейчас же, молодой человек, — сказала я, схватив руку Джемми и разжимая его толстые пальчики. — Мы не дергаем за волосы.
Из гнезда одеял позади меня раздалось хихиканье.
— Никогда бы не подумал, глядя на тебя, сассенах.
— Мм? — я развернулась и непонимающе глядела на него несколько мгновений, потом, следуя за его взглядом, дотронулась до своих волос. Конечно же, мой чепец куда-то исчез, и волосы торчали метелкой. Привлеченный словом «волосы», Джемми оставил светлые пряди Лиззи и вцепился в мой локон.
— Мама-мама-мама…
— Фу, — произнесла я раздраженно, отцепляя его пальцы. — Опусти, маленький злодей. И вообще, почему ты еще не в постели
— Мама-мама-мама…
— Он хочет к маме, — пояснила очевидное Лиззи. — Я укладывала его спать несколько раз, но он вылазил из кровати, как только я отворачивалась. Я не могу справиться с ним…
Внешняя дверь открылась, впустив сильный порыв холодного ветра, отчего тлеющие угли в жаровне разгорелись и задымили, и я услышала шлепанье босых ног на дубовых половицах в зале.
Я слышала раньше выражение «в крови до бровей», но не часто видела его воплощение, по крайней мере, вне поля битвы. Брови Брианны вообще не были видны. Будучи красными от природы, они почти сливались с маской запекшейся крови на ее лице. Джемми поглядел на нее и испуганно замолчал, готовый разразиться громкими воплями.
— Это я, сынок, — заверила она его. Она протянула к нему руки, но он, хотя и не заплакал, но спрятал лицо на плече Лиззи, совершенно не желая признавать общее между этим апокалиптическим видением и его матерью, которую он только что призывал.
Брианна проигнорировала и его, и то, что она оставляла на полу следы из крови и грязи.
— Смотри, — сказала она, протягивая ко мне закрытый кулак. Ее руки были покрыты коркой засохшей крови, и под ногтями было черно. Она осторожно разжала пальцы и показала мне свое сокровище — горстку белых извивающихся червячков, заставивших мое сердце быстро стукнуть от волнения.
— Это они? Подойдут? — спросила она с тревогой.
Я торопливо вытрясла влажные листья травяного чая на блюдечко, чтобы дать червям временное убежище. Брианна аккуратно высыпала их на смятые листья и почтительно понесла к стойке, где стоял мой микроскоп, словно на блюдце находились золотая пыль, а не личинки.
Я подцепила одного червячка кончиком ногтя и положила на предметное стекло, где он судорожно извивался в тщетном поиске пропитания. Я жестом показала Брианне принести мне еще одну свечу.