«Пусть из этих обрывков моих песен узнают и поймут, как мы любили Родину и жили думами о ней», – писал Николай Кудашев в предисловии к сборнику своих стихотворений, изданному в США незадолго до смерти.
А соратник его, кадет, журналист, многолетний издатель и редактор журнала «Кадетская перекличка» Николай Васильевич Коякин так написал о поэте в некрологе: «Вся жизнь Николая Всеволодовича – это живой пример любви к Родине, любви жертвенной и бескомпромиссной. Горячий, унаследованный от татарских предков характер заставлял его всегда быть в первом ряду, как на бранном поле в борьбе за Россию, так и в поисках правды в периоды затишья. О себе самом, о нас он так сказал:
«Нет места нам за чужим очагом,Нас ждёт свой дом, свои волнующие цели. Мы много вынесли, но русскими
умрём, Как прожили – от самой колыбели».
Князь Николай Кудашев
135-й пехотный
Побатальонно, поротно, Выбыв из строя, смолк Сто тридцать пятый пехотный Керчь-Еникальский полк.Молодец молодца краше, Пулями мечены лбы... Не доходя Таганаша, Вышли из белой борьбы...Полк, пробивая дорогу, В полном составе лёг: Мёртвые – прямо к Богу, Раненые – в острог...Скошен косой пулемётной, В Северной Таврии смолк Сто тридцать пятый пехотный Керчь-Еникальский полк!
Убитым кадетам
Вещими зовами древних религий Стала Отчизна миражем пустыни. Эту Россию из песен и книги Вы научились любить на чужбине.Бросились юноши в страшные годы Биться за наши исконные цели: Чтоб на Руси не стоять эшафотам, Чтобы на храмах кресты заблестели.Меткая пуля, свистящий осколок Вас на пороге Отчизны разили. Чин погребения прост и недолог, Речи надгробные коротки были.Верность Неведомой Даме до гроба Стала исполненным долгом кадета – Бог весть, какая чужая трущоба С подвигом гибели будет воспета.Вы из рассказов Россию узнали, Но, полюбившие искренним сердцем, Шли к ней и с думой о Ней умирали За рубежами среди иноверцев.
Русь
Это имя не вымолвишь всуе, Прилипает к гортани язык, Если всмотришься в карту немую Или русского сердца тайник.Ничего, кроме лютого горя, Бог-Господь для тебя не судил! Искровавилась, с Западом споря, На Восход не считала могил...Подымаючись с плахи на дыбу, С батога попадая в аркан, – Ты на карте, как грозная глыба, Навалилась на контуры стран!Для того, чтоб ты стала иною, Поднимаю с молитвой пращу, И готовясь к неравному бою, Я твой будущий образ крещу, –Ну а если найти не сумею Путь-дороги к тебе напрямик, Пусть поют надо мной суховеи – Запечаленной Родины лик!Бавария, 1948
* * *
Сколько лет «контактирую» с зарубежными русскими, столько же знаю стихи Нонны Белавиной.
Кроме лирики, что вошла в её первые книги – «Синий мир», «Земное счастье» и «Утверждение», Нонна Белавина, являясь женой кадета и гостем почти всех съездов кадет российских, написала множество приветственных строк своим друзьям-кадетам по поводу этих «мероприятий». Строки приветствий украшали страницы главного журнала кадет «Кадетская перекличка», а также машинописные, «самодельные» издания дружной кадетской семьи.
В СССР, помнится, мы называли такие сочинения к праздникам «датскими стихами». На этом поприще вызрело немало «специалистов» по праздничным виршам. Но как разнятся они с одами Нонны Белавиной, сочиненных душой и сердцем для конкретных адресатов...
Поэта Нонны Белавиной (Нонны Сергеевны Миклашевской) нет сегодня на свете белом. В начале 90-х минувшего столетия мы сумели обменяться несколькими письмами и, естественно, своими стихотворными сборниками. На одной из книг, присланной из США, озаглавленной просто «Стихи», Нонна Сергеевна написала автору этих строк: «...с благодарностью за «Штормовую погоду» (она у всех бывает) и с дружеским приветом от автора. Март 1992 года».
Представляя читателям «Стихи» (избранное из трёх книг и новые стихи), другой русский литератор, Борис Нарциссов, утверждал: «Характерной особенностью поэтического письма Нонны Белавиной является его простота и доходчивость до читателя. Еще в «Синем мире» есть строчки: «Но может быть в моих простых стихах кому-нибудь мелькнет желанный отдых». В «Утверждении» простые (но очень хорошо «сделанные» в своей простоте) стихи может быть помогут найти не только отдых, но также и утверждение какой-то внутренней правды о себе.
Несмотря на внешнюю простоту, авторство Нонны Белавиной можно угадать по немногим строчкам, а это очень хорошо и важно для поэта».
Еще добавлю штрих к оценке стихов Нонны Белавиной: она утверждала своё «маленькое» счастье в жизни, делая это лирично и профессионально.
В 1977 году имя Нонны Белавиной было введено в энциклопедию «Кто есть кто в интернациональной поэзии» (Кембридж, Англия).
В 1980 году Нонна Белавина была принята в члены Академии имени Леонардо да Винчи в Риме.
Остаётся добавить еще и о том, что (в том числе) благодаря Нонне Сергеевне, её статьям, запискам, рецензиям, нашей переписке мне удалось собрать крупицы биографических данных о некоторых поэтах кадетского круга, повторяю, практически неизвестных сегодня в России, для которой они жили, о которой с любовью писали.
Нонна Белавина
Рождество 1948 года
Придет Сочельник. Папа срубит ёлку И привезет на маленьких санях. Она, расправив снежные иголки, Наполнит хвойным запахом барак. И в комнате, где стены продувает, Где камнем давит низкий потолок, В огнях свечей нам радость засияет, Нас уведет от горя и тревог. И будет вечер тихий и хороший, Как было в детстве много лет назад... И мальчик наш захлопает в ладоши И словно звезды глазки заблестят.
Земное счастье
Пусть говорят, что мир – пустыня, Что в жизни страшно и темно, – Пью из небесной чаши синей Зари пурпурное вино.И, пробежав по мокрым травам, Бросаю всюду жадный взгляд, Ловлю под деревом кудрявым Грозы недавней аромат.И капель ласковую тяжесть Держа в ладонях тёплых рук, Слежу, как быстро сети вяжет Мой самый страшный враг – паук.А дальше, там, в цветочной чаще, Где лютик тянется к лучу, Я желтой бабочке летящей Какой-то нежный вздор шепчу.И растворяясь в этой жизни, И тихой радостью дыша, На всё вокруг улыбкой брызнет Моя поющая душа!