Огненный крест
Шрифт:
* * *
Читая стихи князя Василия Александровича Сумбатова, видишь в нем строгую, «чисто военную косточку». Родился он в Петербурге в 1893 году. Своё образование начал в Пажеском корпусе. После смерти отца, покинув корпус, переехал в Москву к тетке и продолжил обучение в Дворянском пансионе.
На войну с германцами пошел добровольцем. Был ранен, излечивался в госпитале Царского Села. Затем прошел обучение на офицерских курсах в родном своем Пажеском корпусе. Возвратился на фронт в Елизаветградский полк. Снова был тяжело ранен и долго лечился в Киеве. В Москву вернулся в разгар революции. Женился. И в 1919 году Сумбатовы выехали за границу, оказались в Риме, где прожили сорок лет. Позднее переехали в Больцано, а потом в Ливорно. В Италии, в Ватикане, князь Сумбатов работал как художник-миниатюрист, рисовал костюмы для театра, кино, был консультантом по военным формам, когда снимались фильмы из русской жизни.
Последние тринадцать лет своей жизни Василий Александрович был слепым – после тяжелой болезни глаз. И сочиненные им стихи диктовал жене Елене Николаевне.
Первый сборник – «Стихотворения» – издан в Милане в 1957 году. Вторая книжка стихов «Прозрачная тьма» вышла в 1969 году в Ливорно. В этом городе на 84-м году жизни скончался и похоронен оригинальный русский поэт Сумбатов.
В поход
(Барабанный марш)
Кадет
– Взял на глаз дистанцию сначала, Повернулся на четыре шага, Стал во фронт, чуть стукнув каблуками, Вскинул руку, вздернул подбородок, Генеральский профиль ест глазами, Знай, мол, наших, я – не первогодок, Мне – двенадцать, третий год в погонах!.. Третий год, а он уже мечтает О гусарской форме, шпорных звонах, И себя корнетом представляет. – Да-с, корнет! А впрочем – осторожно! Проглядишь кого – и попадёшься. На бурбона напороться можно, И тогда хлопот не оберешься! А доложишь в корпусе об этом, – Назовут позором и скандалом!.. Хорошо, конечно, быть кадетом, Но, пожалуй, лучше – генералом!
Эмигрантская судьба разбросала по миру учившихся в Югославии русских кадет. Но не все ушли в США, Бразилию, Аргентину, Венесуэлу и другие страны за Атлантическим океаном. И в европейских весях осело немало бывших кадетских мальчиков в алых, синих, белых (морских) погонах. В Германии, Франции, Бельгии, Италии и, естественно, в Югославии.
Владимир Тимофеевич Соболевский, кадет 37-го выпуска Первого Русского корпуса, обосновался в югославском городке Усие, вел организационную работу по сплочению оставшихся на второй родине своих однокашников. Держал связь с друзьями, разбросанными по странам русского рассеянья. Как многие образованные, интеллигентные эмигранты «первой волны», писал журнальные, газетные статьи, публиковал иногда и свои непритязательные вирши.
Родился будущий кадет и поэт в доме своего деда в Херсоне в 1917 году. Отец его Тимофей Иванович был в это время на фронте. Ему удалось один раз побывать дома и увидеть новорожденного сына перед уходом в Добровольческую армию. Следующая встреча отца с сыном состоялась через девять лет в сербском городе Младенцове. В 1924 году мать Володи Зинаида Дмитриевна выехала с сыном за границу, узнав, узнав, что Тимофей Иванович живет в Сербии.
После кадетского корпуса, который окончил в 1937 году, Соболевский учился на техническом факультете Белградского университета, женился и работал инженером строителем. Принимал самое деятельное участие в жизни русской эмиграции.
Погиб В. Соболевский на улице в Белграде 12 ноября 1996 года, сбитый троллейбусом, когда шел встречать своего однокашника по корпусу Георгия Сапегина, приехавшего из Канады...
Владимир Соболевский не претендовал на поэтическую известность, литературную славу. Писание стихов в кадетской среде – дело, как говорят, обиходное, рядовое. Тонкие, настрадавшиеся души, они ценили поэтическое. Особенно – с патриотическим звучанием.
На могилу директора корпуса генерал-лейтенанта Адамовича
Поэтический дар Николая Воробьёва-Богаевского видится мне исключительным. Даже в свете больших, истинных поэтов Русского зарубежья – Николая Туроверова, Ивана Савина – строки Богаевского сияют всеми гранями таланта. Печатая в «Тюмени литературной» отдельные эти искорки его стихов, которые находил в тесноте страниц зарубежных русских изданий, жалел, что нет его стихов в России, собранных в отдельный томик. Похоже, и там, в «своем» зарубежье, талантливые поэты не всегда являли стремление выйти к читателю не только в периодике, но и в отдельной книжке. Творчество их после завершения жизненного пути появлялось редкой «россыпью» на страницах заграничных русских изданий...
В начале 1993-го друзья из Венесуэлы прислали мне в письме следующие строки:
«Горькая весть пришла к нам из Калифорнии (США): скончался кадет 40-го выпуска Донского Императора Александра Третьего Кадетского корпуса Николай Воробьёв-Богаевский. Никому из нас не посчастливилось близко знать этого образцового донца-кадета. Наши старшие учились в других корпусах, наши младшие еще не носили погоны, когда Коля уже окончил корпус. Но по отзывам товарищей, а особенно по его стихам и прозе, все мы не только узнали, но и полюбили Колю.