Огненный шар. Повести и рассказы
Шрифт:
Однако при более тщательном осмотре можно определить форму известных направленных антенн, обычно применяемых в радиолокационных устройствах.
Блестящий параболоид ярко выделяется на фоне голубого неба. Трубки, из которых сделаны антенны, будто наполнены жидким солнцем.
Возле машины — невысокая ажурная башенка с креслом наверху, вроде тех, какие можно встретить на теннисных кортах.
В кресле, поддерживаемом металлической решетчатой фермой, сидит человек. Перед ним блестит сложный пульт с кнопками, рычажками и лампочками.
Тракторы ползут по полю. Внизу, под решетками антенны,
По этим сигналам человек, который управляет тракторной колонной, может судить о работе машин: правильно ли они держат курс, какова глубина вспашки, и так далее.
Пользуясь кодом цветных сигналов, опытный глаз сразу определит, идет ли трактор по ровному месту или на пути попался небольшой холм. Нажатием соответствующей кнопки на пульте можно изменить наклон лемехов, повернуть машину или возвратить ее обратно.
Почему первые опыты передачи радиоэнергии могут быть практически осуществлены на полях? Почему первой машиной, питаемой этой энергией, вероятно будет трактор?
Все дело в расстоянии. Ведь трактор ходит на ограниченном участке, а это самое главное.
Может быть, через несколько лет ты будешь свидетелем подобных испытаний, пока описанных только в фантастическом романе.
Несколько строк в заключение
Многое еще хотелось рассказать о «незримых путях» радио и творческой мысли, но пора поставить точку.
Нельзя беспредельно мечтать и тем самым доказывать, что нет более увлекательной профессии, чем у радистов, и что будущее нашей техники определяется только могуществом радиоволн.
Люди любых профессий могут также считать, что нет прекраснее и интереснее тех дел, которыми они занимаются.
Так и должно быть в нашей стране, где труд-творчество.
1944-1945 (1953)
РАССКАЗЫ
Прошло много лет, с тех пор как эти рассказы появились в печати, но фантастика в них не стала реальностью. Никто из нас не встречался с подобными изобретениями, хотя они и подсказаны современной наукой. Тогда в чем же дело? Я основывался на тех или иных научных явлениях и некоторых домыслах, желая пробудить читательское воображение. Я рассказывал, например, о том, что бы могло случиться, если бы саранча летела на радиоволны, если бы удалось оживить мертвое дерево, найти дешевую стойкую светящуюся краску, старался показать вам будущее этих открытий, которых пока еще нет, потому что на пути стоят сложные, а подчас и непреодолимые препятствия. А кроме того, многие из этих задач решаются другим путем. Я подумал, что и сейчас юный читатель найдет в этих рассказах и поучительное и забавное. Вот почему я заново переписал их и предлагаю как занимательные шутки на фантастические темы.
Что же касается науки,
ШЕСТОЕ ЧУВСТВО
Небо, пески, саксаул, белые пятна селений, серебро листвы. Тонкие линии арыков и дорог, скупая зелень полей, желтый луг, стада и снова небо, пески, саксаул. Все это я вижу в окно самолета, который летит на юг. Мотор монотонно гудит, и ветер шуршит по обшивке воздушного вагона. Я тороплюсь, и мне кажется, что самолет бессильно повис в воздухе, а его черная тень застыла внизу на песке. Чуть заметно колышется матово-белый шелк занавесок, окрашенных радужным солнечным лучом.
Еще раз читаю телеграмму:
«Положение осложняется немедленно вылететь для помощи».
По фронтовой привычке ничему не удивляться, я срочно выполняю приказание.
Со мной испытанный спутник — чемодан из черной лакированной кожи. Он покачнулся, как живой, и придвинулся ближе. Самолет шел на посадку. Лениво заболтался винт, заколыхались закрылки и земля, приподнимаясь, приветливо приближалась к нам.
Сели. Самолет резво побежал по аэродрому.
В открытую дверь ворвался горячий запах земли. По алюминиевой трубчатой лесенке грузно спускался пассажир в светлом пальто. Его спина полностью закрыла дверь. На мгновение мелькнул характерный профиль.
Где я видел это лицо? Не могу вспомнить.
Мы сели в автобус, человек в светлом пальто оказался моим соседом. Я старался не толкать его своим неуклюжим чемоданом.
— Не беспокойтесь, усаживайтесь поудобнее.
«Он из этих мест», — подумал я, заметив в его речи здешний акцент. И тут я вспомнил: это профессор Фараджев, видный узбекский ученый. Недавно он опубликовал оригинальную работу, о которой много писали в специальной прессе.
— Профессор Фараджев?
— Да, это я. А вы?
Я представился и быстро заговорил:
— Рад вас видеть. Скажите, очень велики потери? Что делается в городе?
— Я вылетел из города вчера. Положение было очень напряженное.
— А как население?
— Работают днем и ночью… Но… ничего, увидите сами. — И профессор сжал губы.
Голая земля без единой травинки, черные деревья, застывшие пригородные поезда. Люди посыпают рельсы песком. Солнце еле просвечивает сквозь хлопья, похожие на пепел вулканического извержения.
Мы въехали в город. Машина остановилась. Дальше ехать нельзя.
По улицам метались грязно-зеленые волны.
Казалось, что море ворвалось в город. Но до моря протянулись тысячи километров сухого песка. Это, волнами перекатываясь друг через друга, ринулись на город стаи саранчи.
Она движется по асфальтированным улицам и тротуарам, по карнизам домов, ползет по трамвайным проводам, через замершие грузовики и автобусы.
Мы вылезли из машины и, разгребая руками зеленовато-серую массу, словно вброд, переходили улицу, чтобы добраться до квартиры профессора. Это было отвратительно. С трудом преодолевая тошноту, я шагал по хрустящей живой массе.