Огненный шар
Шрифт:
– Давайте уж после освобождения Ленинграда, – предложил Жан, прижимаясь к сидящему рядом Нику.
Ника всего трясло.
– Можешь мне не советовать, но свое вы оба получите. Откуда таких сумасшедших только набрали? – командир взял бинокль и стал всматриваться в горящий танк.
– Ты подбил, что ли? – спросил он у Ника.
– Да он нас всех чуть не расстрелял, – стал объяснять Ник. – Смотрю, дуло наводит на наши позиции… Вот и пришлось его уговорить.
– Я вас уговаривать не буду. Здесь война, а не дурдом, и самовольничать не позволю. После боя сдам
– Да, Ник, орденов нам с тобой не видать, – шепнул Жан.
– А мне они и даром не нужны.
– Признаться, мне тоже. Я так, душу отвести просто хотел.
– Еще раз какое-нибудь самовольное движение, и я с вами расстанусь, – расходился командир. – Мне тут детский сад не нужен.
Ник схватил Жана за руку, чтобы он только молчал, и прижал к себе.
– Спокойно, – шепнул он. – Не забывай, что с нами еще и девчонки.
– Скоро обед? – неожиданно спросил Жан.
– Не заработал, – ответил командир.
– Обеда не будет, – сказал один из солдат. – Нашу кухню разбило снарядом.
– И наша зенитка разлетелась в куски, – добавил Жан.
– Правильно, разлетелась. Так что будем сегодня голодать.
– Злее будем, – ответил Жан. – Я согласен голодать, лишь бы еще пару фрицев грохнуть.
– Ты становишься маньяком, – заметил Ник.
– Может быть, но по-другому просто не могу.
Глава 18
Лиза сняла марлевую повязку с лица и опустилась на стул.
Она кинула уже безразличный взгляд на операционный стол, который представлял собой несколько длинных досок, накрытых пленкой, и немного хирургических инструментов на тумбочке. Только что привели очередного раненого солдата, который получил ранение в ногу.
Она вытерла вспотевший лоб марлей и закрыла глаза: представила на мгновение, что там творится на передовой. Этот солдат был уже пятнадцатый или двадцатый – она сбилась со счета.
Рядом подсела Ин.
– Может, выйдем на свежий воздух? – предложила она. – Этот запах крови – меня просто мутит.
Пользуясь передышкой, они вышли из землянки и уселись рядом на бревне.
– Как там наши мальчишки? – спросила Лиза, всматриваясь куда-то вдаль и прислушиваясь к нескончаемой канонаде.
– Не знаю, – пожала плечами Ин. – Может, не стоило сюда стремиться попасть?
– Думаешь, в городе легче? Там есть нечего. Люди умирают.
– Не знаю. Когда это все только кончится? Лучше бы вернуться в семнадцатый год или во времена государя Петра Алексеевича. Намного спокойнее было.
– Я тоже об этом уже тысячу раз думала, – согласилась Лиза. – Толкнуло же нас в самое пекло.
– Я вот здесь сижу, а сама только и думаю о Нике, – рассуждала Ин. – Знаешь, как я его люблю, он такой хороший. С ним бы я вот так всю жизнь по этим временам моталась и горя не знала. С ним бы хоть в космос улетела, к инопланетянам, и мне было б там тоже хорошо.
– В космос?
– Да. Ах, ты не знаешь… Это туда, высоко-высоко в небо, к другим планетам, в другую цивилизацию. Там живут другие люди.
– Инопланетяне?
– Да. Может,
– Война и предназначена для того, чтобы регулировать на земле численность населения, – сказала Лиза. – Жаль только одно – что мы совершенно одинаковые существа и уничтожаем друг друга просто так. Чего нам не хватает?
– Человеку всегда чего-то мало. Он ищет какие-то неземные блага, а на самом деле мы, может быть, самые отсталые существа во вселенной. Над нами те, кто живет там, просто смеются, а потом возьмут и завоюют нашу землю, когда мы все друг друга перебьем. Наша земля такая маленькая среди других планет.
– Это тебе точно известно? – спросила Лиза.
– Точно. В твоем будущем будет такая наука – астрономия. Эта наука о планетах и звездах. Звезды – тоже планеты, просто находятся очень далеко, и там, возможно, тоже кто-то живет. Мы тех называем инопланетянами.
– А они как нас называют?
– Я не знаю, дураками, наверное, потому что все нам чего-то не хватает. Мы все чего-то хотим, сами не зная, что. Вот и сейчас – убиваем друг друга, мучаемся от боли, а все равно убиваем. Это такая человеческая сущность. Мы все завистливые, всегда зависимые или униженные. Есть же миры, где все равны. Нет бедных и богатых – все одинаковые.
– Таких нет, – сказала Лиза, выслушав Ин. – Если человек что-то имеет, значит, он уже богат.
– Ты богатая? – спросила Ин. – У тебя есть богатый отец, огромный дом, ты приближенная царя…
– Это не мое богатство, – ответила Лиза. – Мое богатство – это Жанчик. Мне, кроме него, никто не нужен.
– Ты его любишь, я знаю, но это же не твое, – возразила Ин.
– Мое. Он только мой. Пусть на месяц, на день или час, но он мой. Трагедия в этом и заключается, что мы из разного времени. Поэтому, пока мы рядом, – я хочу от него всего.
– У меня такая же история, – согласилась Ин.
– Но вы живете в одном времени, в одном городе.
– Да, в одном, но волею судьбы мы друг с другом в том времени никогда не будем так близки. А если вдруг и встретимся – то там мы просто чужие люди, может, просто знакомые.
– Но можно же как-то сблизиться.
– Нет. Этого просто случиться не может, а если вдруг случится, то чувств таких не будет, как здесь.
– И все равно тебе проще. Я живу вообще в другом веке и Жана там никогда не увижу, – вздохнула Лиза. – Я наслаждаюсь им только тогда, когда встречаюсь вот таким образом, благодаря своей тетушке. Знаю, что все это быстро кончается, и, когда я возвращаюсь в свое время, наши встречи остаются как в тумане. Я не могу это все представить. Каждый раз, упрашивая свою тетку напомнить мне все то, что однажды было, – встречаю непонимание с ее стороны. Но благодаря своей настойчивости упрашиваю ее вернуть меня в то время, о котором что-то смутно припоминаю. Она меня много раз отговаривала, но понимает, что этот мальчик мне очень близок, поэтому делает эти встречи с ним и с вами. Она слишком уже стара, и я за нее очень сильно беспокоюсь. Если что с ней случится, то все кончено…