Огнетушитель дьявола
Шрифт:
— Какой совет могут дать старики? — вполголоса заметил Кузьма.
Филипп нахмурился.
— Они, конечно, старики, но ведь мудрость не имеет возраста? В отличие от глупости. Слетай, поговори, возможно, получишь ключ к новым расчетам.
Кузьма смешался под взглядами присутствующих, промямлил:
— Хорошо, я у них побываю.
Все потянулись к выходу. Юэмей Синь смотрела им вслед до тех пор, пока все не вышли, и позвала:
— Герман, я попрошу вас задержаться.
Выходившие последними Кузьма, Хасид и Герман переглянулись, Герман сделал им ручкой, и дверь за ним закрылась.
— Как
— Чтобы дать какие-нибудь инструкции, естественно.
— Но ведь уже все обговорено.
— Это тебе так кажется. Ты не безопасник и многого не улавливаешь. Может быть, она предложит ему работать на контрразведку.
Кузьма хмыкнул:
— Герка никогда не согласится.
— Если только не влюбился.
Они оценивающе посмотрели друг на друга.
— Ты думаешь?..
— Я вижу.
— Сколько же ей лет? Ведь явно не двадцать и даже не двадцать пять. В такие годы не становятся руководителем спецслужбы.
— Какое это имеет значение? Она красивая и умная, чего тебе еще надо?
— Мне — ничего.
Хасид засмеялся, улыбнулся и Кузьма, вспомнив о существовании Кати.
— Знаешь, я вдруг подумал, что эти люди встревожились не зря. Я имею в виду отца и деда… вообще спецслужбы… Что-то происходит, но никто толком не знает — что именно.
Хасид промолчал.
Через несколько мгновений они были уже в другом уголке Земли, выйдя из кабины метро в Исфахане, родном городе Хасида.
Спустя пять дней после того, как «теннисный мяч дьявола» прострелил Нептун насквозь, он сделал в Солнечной системе гигантскую петлю и вновь устремился к «раненой» планете, нацеливаясь на ее спутник — Тритон. А на шестые сутки «мяч» начал фонтанировать газами — водородом, гелием, метаном, аммиаком, а затем и плотными струями пыли и сгустками твердых каменных пород. Это были те объемы атмосферы Нептуна и его ядра, которые «провалились» внутрь «сферозеркала» при прохождении им недр планеты.
Однако людей больше взбудоражил не этот факт, а маневр «мяча», который заставлял их снова решать проблему его уничтожения или отклонения от цели. Тревожным службам человечества опять надо было напрягаться, изыскивать средства для нейтрализации опасности и рассчитывать последствия столкновения «теннисного мяча» с Тритоном в частности и Наблюдателя, до сих пор остающегося анонимом, с земной цивилизацией вообще.
Между тем «футбольный мяч дьявола» продолжал мчаться в прежнем направлении, не обращая внимания на возню вокруг себя космофлота Земли, ни на йоту не отклоняясь от избранной траектории, упирающейся в Солнце. Не приходилось сомневаться, что именно оно является целью полета, хотя ни один теоретик не мог пока точно сказать, что произойдет при столкновении гигантского зеркального шара с центральной звездой Солнечной системы. К моменту старта дальней звездной экспедиции двадцать девятого марта, целью которой по официальной версии была Синистра — ню Змееносца, звезда светимостью в сто семьдесят солнц, расстояние до которой равнялось двумстам семнадцати световым годам, «футбольный мяч» достиг орбиты Юпитера.
Остановить его люди не пытались, таких возможностей человеческая
Экспедиция, направленная «для изучения процессов, идущих в недрах цефеид и звезд-гигантов с нетермоядерным циклом» в сторону созвездия Змееносца, стартовала точно в соответствии с планами Дальразведки двадцать девятого марта две тысячи триста девяносто девятого года. В ее состав входили два корабля: «Стерегущий» и «Мехико» — класса «независимый абсолют» с дальностью хода до тысячи парсеков. Но мало кто знал, что это были модули нового типа, при соединении дающие качественно иной уровень корабля, позволяющий ему преодолевать расстояния в двадцать и более тысяч парсеков.
Командовал экспедицией универсалист, доктор ксенопсихологии, директор Института внеземных культур Май Ребров, несмотря на почтенный возраст активно работающий и способный решать любые проблемы. Под его начало была отдана группа исследователей в количестве сорока человек.
Экипажи Далькораблей состояли из семи человек каждый. «Стерегущим» командовал Лешек Стецковский, «Мехико» — Альваро де ла Вега. Оба они имели беседы с руководством службы безопасности и так же, как и Ребров, знали истинную подоплеку полета.
Каждый космолет имел нейтридную оболочку и генераторы фазового возбуждения, создающие «анизотропный» слой вакуума, и, по мысли конструкторов, могли не бояться звездных катаклизмов. Кроме того, корабли по сути представляли собой генераторы «струнного» хода и в любой момент могли унести свои стотысячетонные тела из опасного района космоса. Выглядели они изящными, стремительными птицами, похожими на пикирующего сокола, и в отличие от космических машин недавнего прошлого не производили впечатления всеподавляющей мощи и монолитности. И тем не менее эти корабли были энергетически намного мощнее и защищеннее, могли выполнять множество не связанных с транспортной переброской функций и были практически независимы от внешних условий.
Их старт состоялся в десять часов по среднесолнечному времени с космодрома на Ганимеде, спутнике Юпитера, и особого ажиотажа среди обитателей Солнечной системы не вызвал. К звездным экспедициям, которые запускались чуть ли не ежемесячно, давно все привыкли.
Оба корабля плавно пошли вверх, в черное небо Ганимеда (Юпитер находился с другой стороны планеты и виден не был), окутались слоем бледного золотистого пламени и исчезли. Их путь в бездну пространства, отделявшую Солнце и звездный рукав Ориона от шарового скопления М19, начался.
Глава 6
ПРЯМОЕ ПОПАДАНИЕ
Из сияющей алой бездны выросло дерево причудливой формы, увешанное гирляндами мигающих разноцветных звезд. Оно плавно и быстро меняло очертания, цвет ветвей, перетекающих из одной геометрической формы в другую, и постепенно заполняло собой алую пустоту, которая, в свою очередь, пыталась вытеснить «дерево» или поджечь его ветви. Это был уже десятый вариант решения проблемы уничтожения «зеркал»-хрономембран — так называемый фрактал отображения многомерной информации, описывающий инварианты всевозможных состояний квантомеханических структур, которые влияли на метрику Мироздания, и этот вариант никак не хотел нейтрализовывать «зеркала», не трогая основу всех основ Вселенной — ее вакуум.