Огни апокалипсиса
Шрифт:
Но тьма вокруг оставалась тихой. Курамочи прошел к входу и заглянул в дыру.
— Никого. Но всюду обломки дерева. Словно дверь пробил огромный шар, — его голос разносился эхом в ночи.
— Саки, разве это не странно? — прошептал нервно Сатору мне на ухо.
— Ты о чем?
— Слишком тихо.
— Наверное…
Я замерла. Странно, что не было даже гула насекомых. И в это время года на рисовых полях должны были квакать лягушки.
— Неподалеку могут
— Да. Думаю, их много.
— Что делать?
Сатору поманил Фуджиту и Окано ближе и объяснил ситуацию.
— Они ждут, когда мы выберемся из лодки. Наверное, хотят напасть, когда мы не готовы.
— Н-нам напасть первыми?
— Да. Но если мы сделаем это сейчас, они нападут на Курамочи.
— Нужно позвать его, — прошептала Окано с дрожью в голосе.
— Нет, так мы покажем, что знаем их план. И если они начнут слепо стрелять в нас, это тоже будет опасно. Курамочи может не вернуться целым.
— Что делать? — спросила я.
— Ждать, пока Курамочи войдет в больницу. Как только он будет внутри, мы сокрушим мерзавцев.
Курамочи замер у входа. В здании было темнее, чем снаружи, но зажигать факел было слишком опасно.
— Эй, что вы делаете? Вы идете? — позвал он нас, звуча раздраженно.
— Мы скоро будем. Подожди минуту. Мы проверим окрестности, — ответил Сатору.
— Тч. Чего вы трусите? — он фыркнул и решительно прошел в больницу, пропал из виду.
Сейчас! Мы отпустили проклятую силу в поля вокруг нас.
Рисовые поля вспыхнули огнем, который почти доставал до неба.
Пару секунд ничего не происходило. Я начала думать, что у нас паранойя, но из грязи выскочила армия солдат. Их были сотни. Они вытащили оружие, которое прятали среди стеблей риса, и принялись стрелять по нам.
Но, когда враг раскрыл свое положение, все было кончено. Огонь озарил их, и они на миг ослепли от огня, ведь долго находились в темноте. Только несколько стрел и пуль попали по лодке, но многие летели высоко над нашими головами.
Мы вчетвером принялись безжалостно нападать. Страх, гнев и желание мести вели нас, и мы представляли, как ломаются шеи бакэ-недзуми, разбиваются их черепа, ломаются позвоночники и раздавливаются сердца. Мы даже не заметили искры радуги от соприкасающейся проклятой силы. Мы думали лишь о том, что ни одному бакэ-недзуми нельзя жить, их нужно было истребить. Воздух наполнили треск огня и крики умирающих бакэ-недзуми. Место стало адом.
— Хватит! Этого достаточно! — закричал Сатору через десять минут.
Поля риса почти полностью сгорели, и бакэ-недзуми перестали нападать.
— Мы одолели их? — Фуджита шагнул вперед,
— Да. Наверное, все они мертвы, — ответил он.
Вода в поле потушила огонь, и нас снова окружила тьма. В воздухе воняло горелой плотью.
— Я… просто… — Окано склонилась, ее стошнило за борт.
— Успокойся, Окано. Расслабься. Все хорошо. Это никому не нравится. Даже с бакэ-недзуми, — я потирала ее спину.
— Все хорошо. Хорошо… — повторял Фуджита рассеянным тоном.
Он вдруг вспомнил про Курамочи, повернулся и крикнул:
— Эй! Курамочи! Ты в порядке?
Но ответа не было.
— Что с ним произошло? — спросил он ошеломленно у Сатору.
— Не знаю. Но по нему не могло попасть пулей. Он будет в порядке.
— Больше бакэ-недзуми нет? Может, проверить?
— Вряд ли. Но внутри враги могут быть.
— Хм. Что же делать?
Пока мы плыли к больнице, Фуджита передал место лидера Сатору. И он мог лишь изображать, что ему был важен вклад младшего товарища по команде.
— Я пойду.
— Да? Это было бы отлично…
— Сатору! Ты с ума сошел? — закричала я.
— Все хорошо. Мы уже убили гадов, которые хотели напасть из засады, так что теперь на нас не нападут сзади.
— И все же…
— Прикрой меня.
Сатору тихо сошел с лодки и направился к больнице. Он проверил место и вернулся.
— Курамочи там нет. Наверное, он ушел глубже внутрь.
— Ясно. Можешь посмотреть? — спросил Фуджита.
Я вспылила. Я не собиралась отпускать его в смертельную ловушку.
— Нет! Позовем на помощь! Одному идти опасно.
— Но все в опасности. Они не могут выделить нам больше людей, — возмутился Фуджита.
— Хватит рассуждать, когда вы все просто сидите в стороне! Раз у вас такие хорошие идеи, почему вам не пойти внутрь?
Они притих, устыдившись.
— Сатору, ты не можешь! Не ходи внутрь!
Сатору явно сомневался, но прошел к нам.
— Но так мы ничего не добьемся.
— А твоя смерть нам поможет?
Он осознал это и замер.
— Нет, я не…
Он не перерос привычку действовать, не думая о последствиях, когда был увлечен.
— Ладно… Я тебя понял, Ватанабэ, — успокаивающе сказал Фуджита. — Давайте разобьем все здание. Другого выхода нет. И если внутри есть бакэ-недзуми…
— Как можно так говорить? Ты же наш лидер! — удивительно, но перебила Окано. — Внутри могут быть выжившие. И Оочи с Курамочи. Снести здание… Они тебе не важны?
— Я не это имел в виду… Я думал, что мы сможем разобрать здание по кусочкам, — пролепетал он.