Огни на Эльбе
Шрифт:
Лили, не веря своим ушам, уставилась на подругу. Она уже собиралась ответить на это вздорное замечание, как в комнату ворвалась раскрасневшаяся Эмма и бросилась к ней. Лили сразу поняла, что что-то не так.
– Что случилось?
– Изабель и Марта. Их арестовали! – сообщила Эмма, тяжело дыша.
– Что? – Лили вскочила. – Как же так?
Эмма схватила ее за руку и отвела в сторону. Бледная и взволнованная, она тем не менее говорила в своей обычной спокойной манере, которую Лили подметила еще в ее разговорах с больными.
– Мне сказал посыльный.
– О чем ты, какое осадное положение? Мы ведь не на войне! – взволнованно воскликнула Лили.
– А такое! Слышала что-нибудь об исключительном законе против социалистов? – Лили замотала головой. – Господи, Лили, ты что, совсем ничего не знаешь о своей стране? – нетерпеливо спросила Эмма лишь для того, чтобы вслед за этим извиниться: – Прости, я не хотела тебя обидеть, от волнения я сама не знаю, что говорю…
Лили лишь отмахнулась. Эмма была права. Такое невежество кого угодно вывело бы из себя.
– Бисмарк счел, что отдельные области Германии особенно уязвимы перед социалистической угрозой, – продолжила Эмма. – Гамбург и Альтона принадлежат к числу таких областей. А это, помимо прочего, означает, что собрания здесь могут проводиться только с разрешения полиции и что среди населения нельзя распространять листовки. Кроме того, здесь запрещено владение оружием и его распространение… Но, надеюсь, до этого у них не дошло!
Берта между тем с любопытством подошла к девушкам и прислушалась к их разговору.
– Получается, они сами виноваты – нарушили закон? – спросила она, глядя на них во все глаза.
Эмма собиралась возразить, но вошел герр Кляйнляйн, и она промолчала. Но Лили наградила Берту красноречивым взглядом.
– А что не так? Я ведь права! – прошептала та, пока они шли к своим партам. – И тебе лучше быть осторожнее, Лили. Если твои родители узнают, что ты водишь дружбу с такими девушками…
– С какими же? – спросила Лили, резко остановившись.
– Ну… я только хотела сказать… – замялась Берта, краснея. – С этими, с подругами Эммы. Ты же сама слышала, что они творят!
– Это и мои подруги, – сказала Лили. – И знай ты их лично, ты думала бы иначе!
– Сомневаюсь, – возразила Берта, но тут герр Кляйнлян грозно взглянул на них из-под очков, и они поспешили к своим местам.
– Боже правый!
Услышав изумленный крик Зеды, Лили так и подскочила на кровати, растерянно глядя по сторонам. А затем поднялась и торопливо собрала разбросанные на одеяле книги и газетные вырезки. Она снова заснула за чтением! Зеда подошла к кровати, молча взяла пару листков и пробежала по ним глазами.
– Лили…
– Это ерунда! Так, пара статей, которые нам задали на дом.
– Вам задают читать журнал Германского союза женщин? – спросила Зеда, приподняв брови. Впервые
– Пожалуйста, никому не говори!
– Но Лили!
– Зеда, я просто читаю, это еще никому не навредило!
По выражению лица горничной Лили стало ясно, что Зеда не разделяет ее мнения. Девушка на мгновение задумалась, а затем, подтянув колени к груди, похлопала по кровати рядом с собой.
– Присядь на минутку!
Зеда молча смотрела на нее.
– Я не могу! – сказала она.
– Почему нет? Я же разрешила!
Зеда испуганно покачала головой, и Лили вздохнула. Горничным действительно не дозволялось рассиживаться в хозяйской комнате, тем более на кровати. Но они с Зедой были больше чем просто горничная и хозяйка, они были друзьями. В жизни Лили не было почти ничего, что оставалось бы тайной для Зеды, за долгие годы у них сложились очень доверительные отношения. И все равно между ними существовал неодолимый барьер, который Лили никогда не ощущала так ясно, как в этот момент.
– Тогда возьми стул, если тебе так будет удобнее, – сказала она.
Зеда неохотно подчинилась. Она опустилась на стул, прямая как стрела, глядя на хозяйку огромными глазами.
– Не смотри на меня так! Я лишь хотела поговорить. Я много думала в последнее время… Тебе вообще нравится на нас работать?
Зеда испуганно моргнула.
– Что ты этим хочешь сказать? Ты недовольна моей работой? – спросила она. При посторонних она всегда обращалась к молодой хозяйке на «вы», неизменно добавляя почтительное «фройляйн Лили», но, оставаясь наедине, они отбрасывали эти церемонии.
Лили рассмеялась.
– Конечно же нет, глупышка! Я лишь хотела узнать, все ли у тебя в порядке.
Зеда нерешительно кивнула.
– Разумеется, мне очень нравится здесь работать!
– То есть тебе нравится работа горничной? Или ты предпочла бы быть кем-то другим?
Глаза Зеды округлились еще больше. Она сухо рассмеялась.
– Я никогда не задавалась этим вопросом. Кем же мне еще быть? Я ведь больше ничего не умею. Я и так благодарю Господа Бога за то, что послал меня сюда!
– Что ты имеешь в виду?
– Я лишь хочу сказать… – нерешительно начала Зеда, силясь найти нужные слова, – …что многие девушки находятся в гораздо худшем положении. Я очень благодарна, что с нами здесь хорошо обращаются.
– В худшем положении? – нахмурилась Лили.
Зеда колебалась.
– Мне во многом повезло. У меня хорошие рекомендации, да и у родителей были связи. Мне с самого начала везло с работодателями – даже до того, как я пришла к вам в качестве младшей горничной. Но так много юных девушек приезжают в город из деревни и оказываются здесь совсем одни. Они не знают, к кому обратиться, не знают, где искать работу. Они читают объявления в «Гамбургских известиях» или обращаются в агентства. Но ни одна порядочная хозяйка не возьмет девушку из агентства, о чем большинство из них просто не знают. Эти конторы беззастенчиво их используют.