Огни в долине
Шрифт:
— Поговорю, да и сам ты зайди к нам.
— Правильно. Старые люди, они, знаешь, любят уважительное к себе отношение, — поддержал охотника Слепов. — И я хочу потолковать со Степаном Дорофеичем. А когда приедет Виноградов?
— Жду со дня на день, — Майский старался не смотреть на Ивана Ивановича. — Он в Златогорске. Мне звонили еще на прошлой неделе, сказали, что Виктор Афанасьевич выезжает. И вот… все едет.
— Да ты прямо говори, Александр Васильич, — сказал Плетнев. — Загулял, что ли, опять Виктор Афанасьич?
—
— Все мы к женщинам неравнодушны, — проворчал Иван Иванович. — У Виноградова что, нет семьи?
— В том-то и дело. Слышал, будто какая-то девушка нехорошо с ним обошлась. С тех пор он к прекрасному полу доверия не питает.
— Но и не пренебрегает им, — полувопросительно заметила Елена.
— Довольно, друзья, о Виноградове. Нехорошо получается. Как будто сплетничаем о человеке. В конце концов это его личное дело, и, насколько я знаю, он еще ничего плохого не сделал. Вот приедет, тогда и поговорим.
Разговор перекинулся на прошлое. Вспоминали первую поездку в тайгу, строительство Нового. Разошлись гости поздно.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Инженер Виктор Афанасьевич Виноградов приехал в Зареченск спустя два дня.
— А вот и я, — сказал геолог, входя в кабинет директора прииска. — Заждались, наверное? Здравствуйте, Александр Васильич.
Майский быстрым взглядом окинул стройную фигуру молодого человека. На Виноградове был отлично сшитый костюм из дорогого материала, правда слегка помятый, модные черные туфли и фетровая серая шляпа.
Легкое светлое пальто он небрежно перекинул на левую руку. Красивое лицо, обрамленное каштановыми бакенбардами и аккуратной бородкой, было бледно. На нем ясно проступали следы усталости.
— Здравствуйте, Виктор Афанасьевич, — сдержанно ответил директор. — Прошу, садитесь. Да, я ждал вас еще на прошлой неделе. Непредвиденная задержка?
Инженер бросил пальто на ближний стул, сам сел на другой и усмехнулся.
— Бросьте это, Александр Васильич, вы же отлично знаете, почему я задержался. Позволите закурить?
— Курите, пожалуйста.
Виноградов с каким-то особенным шиком выпустил дым тонкой струйкой, посмотрел на директора и не сдержал улыбки.
— Не буду врать. Вам не буду, потому что слишком вас уважаю. В Златогорске я немного развлекался. В общем, отлично провел время. Будете отчитывать?
— Нет… В конце концов вы взрослый человек и отвечаете за свои поступки. А ведете себя, простите за сравнение, как мелкий купчишка. Кутите напропалую, встречаетесь с сомнительными девицами, сорите деньгами…
—
— Я тоже знаю эту латинскую пословицу, вернее — изречение бежавшего в изгнание греческого мудреца Бианта. Правда, смысл немного иной: истинное богатство человека — его духовное достояние.
Молодой человек слегка покраснел и деланно рассмеялся.
— Умный народ греки.
— И русские тоже. Если не теряют головы. В недавние времена старатель, которому, как тут у нас говорят, пофартило, тоже, приходя из тайги, кутил до тех пор, пока не спускал все до последней копейки. А потом нищим опять шел в тайгу. Да и сейчас еще такое бывает. Особенно среди тех, кто работает артелями. Могу привести примеры.
— Не надо. Сравнение не из приятных. Что поделаешь, каждый живет, как ему нравится. В общем, Александр Васильич, я не такая уж персона, чтобы тратить на меня столько драгоценного времени. — Виноградов нервно сдавил в пепельнице папиросу и закурил другую. — Давайте о деле. Мне предложили работать у вас, и я, не раздумывая, согласился. Тем более, что с Шестикрыловым у меня что-то не пошло. Мне не нужен добрый папенька, который опробует свои педагогические способности на непутевом сыне. А мне роль сынка не понравилась. Характер у меня не тот, и где-то там, в глубине, сидит свое маленькое я. В общем, мы полюбовно расстались.
— Шестикрылов — хороший человек, он хотел помочь вам, — строго сказал Майский. — А вы смеетесь над ним. Нехорошо.
— Возможно, возможно. Не вдаваясь в анализ наших отношений, скажу, что мы с ним не сработались. Вы научили меня работать, когда я совсем еще зеленый, прямо из университета приехал в Новый. Помню и благодарен. Все мои грехи пусть останутся на моей совести, ладно? Итак, я в Зареченске и готов приступить к работе хоть сейчас.
— Вы остановились в заезжем доме?
Виноградов кивнул.
— Да, у меня нет здесь знакомых, в Зареченске раньше не бывал. Со временем я устроюсь, не тревожьтесь, Александр Васильич, и… пожалуйста, не воспитывайте меня. Что надо делать? Опять разведка?
— Разумеется, — Майский больше не смотрел на Виноградова. Думая о чем-то, видимо, не очень приятном, он ответил машинально. Наконец, приняв решение, директор встал и подошел к большой карте, прикрепленной кнопками в простенке между окнами.
— Взгляните сюда, Виктор Афанасьевич.
Молодой человек послушно подошел к нему.