Огонь эльфов. Сага о Тале
Шрифт:
Сунниваа не могла вымолвить от удивления ни слова. Откуда эта женщина знает ее имя?
— Я пришла, чтобы начать у вас обучение, так, как вы и договаривались с моим отцом, — ложь с неохотой слетала с ее уст. Как-то отреагирует на это целительница?
— Совсем одна? А почему никто не проводил тебя? — Мино-Тей поддержала разговор, как будто это было само собой разумеющимся. — Разве твой отец не знает, как опасна дорога в Даран? — она с благодарностью кивнула Вейту. — Можно сказать,
Сунниваа пристыженно кивнула.
— Дома все заняты сбором урожая, и у них нет времени, — тихо пробормотала она.
Мино-Тей покорно вздохнула.
— Ну, главное, что ты здесь и с тобой ничего не случилось, — сказала она. Потом снова обернулась к Вейту.
— Как я могу отблагодарить вас за помощь, капитан? — спросила она, но Вейт покачал головой и поднял руки.
— Мне было приятно помочь, — честно ответил он. — Вы ничего не должны мне.
С этими словами он вернулся к лошади, когда вдруг к нему подошла Сунниваа.
— Спасибо за все, — тихо сказала она и смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся в темноте.
— Пойдем, Сунниваа, — Мино-Тей снова обняла ее за плечи. — Пойдем в дом, ты наверняка проголодалась, да и Наэми уже ждет тебя.
4
— Шестнадцать лет, и по-прежнему ничего, — сказал Тарек, глядя на огонь в очаге.
— По крайней мере вас нельзя обвинить в небрежности, — секвестор опустился в массивное кожаное кресло перед камином и спокойно глядел на верховного главнокомандующего. — И ведь именно вам с помощью крохотной лжи удалось заставить людей Тале разувериться в пророчестве Анторка.
— Но этого мало, — ответил Тарек. — Ребенок со Знаком уже вырос, поэтому мы, кто знает правду, должны быть особенно осторожны.
— Может быть, его давно уже унесла какая-нибудь эпидемия, из тех, что свирепствуют в деревнях.
Тарек с неприязнью взглянул на собеседника. Верховный судья по-прежнему не был готов серьезно воспринимать опасность. Как и многие другие, он верил, что ничто более не способно помешать власти Великого, поскольку за тридцать лет его жестокого правления не осталось никого, кому хватило бы мужества восстать против Ан-Рукхбара. И только повстанцы в Ильмазурских горах время от времени заставляли беспокоиться.
Мысль о повстанцах напомнила Тареку о том, что его сын все еще где-то в лесах. Его патруль должен был вернуться давным-давно.
Громкий стук в дверь вывел Тарека из задумчивости. Прежде чем он успел ответить, в комнату вошел Аско-Бахрран. Большими шагами он пересек комнату, оказавшись у камина рядом с собеседниками. Обычно очень спокойный мастер-волшебник
Тарек удивленно поднял брови.
— Ну? — спросил он. — Есть новости?
— Дозорные обнаружили трещину на шаре, где содержится изгнанная Богиня, и…
Мастер-волшебник хотел добавить что-то еще, но секвестор перебил его.
— Они сумели закрыть ее?
Аско-Бахрран кивнул.
— Да, трещина была небольшая.
— В таком случае я совершенно не понимаю, чего вы так разволновались, — сказал секвестор. Он снова зевнул и откинулся в кресле. — Или пленницы сбежали?
— Нет, судя по отчету, который мы получили вечером, Изгнанница и ее служанка по-прежнему находятся внутри сферы, — ответил мастер-волшебник. — Тем не менее я обеспокоен. Несколько дней назад мой медиум уловил сильные флюиды изгнанной Богини.
Тарек нахмурился.
— Но ведь трещина только-только появилась, — задумчиво сказал он. — Почему же вы думаете, что это как-то может быть связано с происшедшими событиями?
— Потому что в измерении Изгнанницы время имеет совершенно иное течение, чем здесь, — пояснил Аско-Бахрран. — И потому, что за многие годы однажды уже была такая трещина. В тот раз Богине даже удалось послать в мир свою служанку, — он замолчал и многозначительно поглядел на Тарека. — Это случилось во время затмения лун-близнецов.
— Поэтому я не вижу в этой трещине ничего, отчего стоило бы волноваться, — вставил секвестор. — Разве вы сами не сказали только что, что обе женщины по-прежнему находятся внутри сферы?
— Видите, еще тогда жалкая попытка Изгнанницы исполнить пророчество Анторка потерпела неудачу. Наверняка и в этот раз трещина стала результатом бесплодной попытки бежать, — секвестор начинал откровенно скучать. — Уже поздно, — заявил он. — Пойду прилягу.
Он тяжело поднялся. В отличие от Тарека, тело которого, несмотря на годы, оставалось подтянутым, секвестор так сильно прибавил в весе, что передвигаться мог с большим трудом. В том, что он все еще мог выходить из своих покоев, была исключительно заслуга его слуг.
— Сегодня утром я видел на рынке прекрасную малышку и велел привести ее ко мне, — сказал он, тяжело дыша. — Она наверняка ждет не дождется, когда я к ней приду, — он многозначительно засмеялся и вытер рукавом пот со лба. Тарек проводил его до двери.
Очутившись в коридоре, секвестор неторопливо уселся в свой паланкин и опустился на подушки.
— Еще раз желаю вам доброго вечера, — с трудом переводя дыхание, сказал он. — И не обращайте вы внимания на сообщение Аско-Бахррана. Никто не может помешать правлению Великого.