Огонь эльфов. Сага о Тале

Фельтен Моника

— Как тебя зовут? — приветливо спросила Файола, убирая с ее лба непослушную прядь.

Девочка была совершенно напугана. Она смотрела на воительницу огромными глазами и не решалась заговорить.

— Не нужно бояться, малышка, — продолжала Файола, присев на кровать рядом с девочкой. — Итак, как тебя зовут?

— Алани, — ответила девочка, глядя в пол.

— Ну, Алани, — начала Файола, — я — твой друг Я знаю, это трудно понять после того, как я тащила тебя через весь город, но ты должна мне поверить, — она нежно взяла ладони девочки в свои и мягко погладила. — Ты была в большой опасности, Алани, и мне пришлось поступить так, чтобы спасти твою жизнь.

Здесь ты в полной безопасности. Я бы охотно отвела тебя домой, но ворота закрыты. Поэтому тебе нужно немного побыть у меня. Понимаешь? — девочка молча кивнула, но Файола не была уверена, что та действительно понимала, что происходит. — Я обещаю, что позабочусь о тебе, — продолжала она. — Как только ворота снова откроются, я отведу тебя к маме. И еще кое-что, — Файола бросила на Алани заговорщицкий взгляд. — Никто не должен видеть тебя. Веди себя тихо. Для нас обеих будет лучше, если никто не будет знать, что ты здесь!

Алани снова кивнула. Файола упала на кровать. И, глядя в потолок, спросила себя, что за черт дернул ее спасти ребенку жизнь.

6

В безоблачном небе сияло солнце. По крутым заснеженным склонам Небесной Башни, самой высокой горы длинного кряжа отвесных скал Ильмазурского хребта, неслись серебристые ручейки талой воды, с трудом находя себе путь по изрезанным ущельями склонам. Крошечные ручейки сливались с другими в потоки, срывавшиеся у подножия брызжущим водопадом.

Гигантский альп нежился в тепле первых солнечных лучей. Прикрыв глаза, он дремал у входа в пещеру, дожидаясь вечера. Как только стемнеет, он отнесет воина к его соплеменникам.

Раненое крыло уже совсем зажило, и альп радовался, что можно наконец избавиться от непрошеного гостя. Однако его терзали сомнения.

Воин представлял для него огромную опасность. Он был единственным, кто знал путь к пещере, где вот уже на протяжении двадцати пяти лет скрывалась птица. Гигантский альп не доверял ему. Как можно быть уверенным, что он не вернется с новыми воинами, чтобы уничтожить его?

Надо было не слушаться голоса и бросить воина в снегу, рассерженно подумал он, глядя на сугробы.

И вдруг ему пришла в голову идея. Он отнесет воина в отдаленное место. Если неведомым силам, которые говорили с ним, действительно так важна его жизнь, думал он, то они позаботятся о нем даже там. Мысль понравилась гигантскому альпу, и, как только стемнело, он осторожно схватил уже крепко спавшего воина и забросил себе на спину.

Сделав несколько шагов, птица выбралась из пещеры, расправила крылья и одним сильным взмахом вылетела в ночь, повернув на север.

Серебристая лента Юнктуна осталась далеко позади, альп приближался к бесконечным равнинам Лугов. Он летел все дальше и дальше, пока не пересек границу Темных Пределов. Он еще никогда не решался забираться так далеко на север, потому что мрачные существа, жившие здесь, были способны напугать даже такую большую птицу, как гигантский альп. Он хорошо понимал, что его поступок может означать для воина смерть, но решение его было непоколебимо.

Выругавшись, Вейт опустился на голую землю. Вокруг царила полнейшая тьма, но ему не нужно было ничего видеть, чтобы понять, куда принесла его птица.

Он был в Темных Пределах!

Вейт набрал в горсть песка, и он протек у него между пальцев. Он понимал, что искать здесь воду смысла нет. Но так просто сдаваться он не собирался, поэтому он отправился в путь.

Он будет идти, пока хватит сил.

Наэми

ушла.

На ложе Сунниваа в доме целительницы стояли два упакованных рюкзака. Рядом с ними сидела Сунниваа и скучала, глядя в пол, где по запыленным доскам медленно бродило светлое пятнышко взошедшего солнца.

Наэми ушла, когда начал таять снег. Сунниваа охотно отправилась бы с ней, но туманная эльфийка только рассмеялась и пояснила, что в Нимрод она не собирается. Нимрод! Сунниваа еще помнила, сколько страха вызывало у нее это слово всего лишь семь месяцев назад. Но теперь от страха не осталось и следа. Искусство Наэми и старания Мино-Тей помогли ей многое узнать о людях, укрепили личность. Она научилась защищаться, и сознание того, что она в любой момент может мысленно дотянуться до Наэми, придавало ей уверенности. Она чувствовала себя сильной и мужественной и сгорала от нетерпения как можно скорее отправиться в город-крепость. Поэтому она не могла дождаться, когда же наконец вернется Мино-Тей.

Внезапно дверь отворилась, повеяло влажной прохладой.

— К сожалению, это продлилось несколько дольше, чем я ожидала, — извинилась целительница, снимая испачканные сапоги.

— У меня уже все готово, — сказала Сунниваа. — Когда мы выходим?

— Ты же знаешь, что, будь моя воля, мы подождали бы еще несколько дней, — сказала Мино-Тей, указав на сапоги. — Земля до сих пор мерзлая, а дороги все сплошь из каши, — заметив разочарование Сунниваа, целительница улыбнулась. — Я говорила с торговцем, который приехал из Нимрода, и он сказал, что за Дараном дороги не настолько плохи, как в городе. Поэтому, думаю, нам стоит немедленно трогаться в путь.

Торговец оказался прав. За Дараном дороги действительно просохли.

Еще не было и полудня, когда Мино-Тей неожиданно остановилась и оценивающе взглянула на небо.

— Похоже, собирается дождь, — сказала она. — Неподалеку есть заброшенная хижина. Я часто ночевала там, когда ходила собирать травы. Если мы поторопимся, то успеем до темноты.

И все же они немного не успели. Налетел внезапный порыв ветра, принеся с собой тяжелые дождевые облака. Вскоре они затмили солнце, потемнело, начался такой сильный дождь, что обеим женщинам пришлось едва ли не бежать, чтобы добраться до хижины и не вымокнуть до нитки.

В хижине было темно, но путникам все же удалось найти достаточно сухих дров для небольшого костра. Они развесили мокрую одежду и, перекусив, завернулись в одеяла, чтобы немного поспать. Сунниваа закрыла глаза. Она была рада, что не придется ночевать на улице. Некоторое время она балансировала на грани сна и бодрствования, прислушиваясь к шорохам дождя, яростно барабанившего по крыше, а потом уснула.

Среди ночи она внезапно проснулась. Дождь стих. Девушка замерзла. Костер догорел. Она осторожно нащупала поленья и подбросила в тлеющие уголья. Ей повезло. Сухое дерево вспыхнуло, а с треском поленьев вернулось и тепло.

Сунниваа встала и пощупала накидку. Та была еще влажная, но девушке было все равно. Она расправила ее поверх одеяла, свернулась калачиком и стала ждать, пока вернется сон.

Вдруг пелену туч разорвала серебристая вспышка, и в тот же миг завыл волк. Должно быть, он был где-то рядом с хижиной, потому что Сунниваа даже слышала его шаги во влажной листве. Не решаясь дохнуть, она испуганно натянула одеяло на плечи и прислушалась. Волк все кружил и кружил вокруг хижины, и Сунниваа не раз слышала его дыхание у небольшого окошечка возле двери.