Огонь и сера
Шрифт:
«Фиат» вновь нырнул в лес, и монастырь пропал из виду.
– Шансы есть? – спросил д'Агоста.
– Смотря как скоро наш знакомец найдет отца Зеноби. Монастырь большой. Вот если бы у них был телефон!
Накренившись, машина миновала очередной разворот, и д'Агоста расслышал звон колокола, едва пробивавшийся сквозь шум мотора.
– У монахов, наверное, сейчас молитва, – сказал он, взглянув на часы.
– Да. И очень некстати. – Колеса заскользили по древнему замшелому булыжнику. Езда на машинах здесь
Дорога обегала монастырь сзади. И там у арочного входа лежал на боку «дукати». Широкое заднее колесо мотоцикла лениво вращалось.
Пендергаст свернул на стоянку и выпрыгнул из машины еще до того, как она встала. Выхватив пистолет, фэбээровец побежал к каменному мосту. Д'Агоста – за ним. Затем они помчались направо – к капелле, из раскрытых дверей которой доносилось пение. Сильные голоса звучали в унисон, поднимаясь и опадая на прохладном бризе. Напарники уже были у входа, когда стройный хор резко смешался.
Они вбежали как раз вовремя – затянутый в красное киллер стоял над священником, уперев ему в голову ствол пистолета. Священник поднял руки то ли в изумлении, то ли продолжая молиться. В замкнутом пространстве выстрел прозвучал оглушительно громко – пение монахов смолкло, но эхо долго гуляло под сводами капеллы. Д'Агоста закричал от бессилия, гнева и ужаса. А стрелок – совсем как палач – уже поднял оружие и аккуратно прицелился для контрольного выстрела.
Глава 66
В предрассветных сумерках Лаура Хейворд и капитан Грэйбл наблюдали за палаточным городком, стоя на каменистой возвышенности за арсеналом. Лагерь еще не проснулся. В самом центре образовался круг пустоты, где была разбита большая зеленая палатка Уэйна Бака.
Дурное предчувствие только усилилось, когда Хейворд увидела, насколько разросся лагерь. Неудачная местность: глубокие, густо заросшие болотистые впадины, травянистые пригорки, из которых местами – довольно часто – выглядывала темно-серая скальная порода – мешали составить четкий план поселения. Сквозь заросли виднелась машина, которая заберет Бака, – она стояла на Пятой авеню, у самого дома Катфорта.
Лауре Хейворд совсем не нравилось новое задание. Дело Катфорта еще не закрыто, и по уму ей полагается заниматься именно им. А торчать здесь – еще хуже, чем дежурить на посту дорожной полиции.
Вчера звонил д'Агоста. Вспоминая их недолгий разговор, Хейворд взглянула на Грэйбла. Лучше бы с ней был д'Агоста – на него можно положиться, а Грэйбл...
– Обойдем лагерь с запада, – сказал он, расправив плечи и одернув галстук.
Несмотря на утреннюю прохладу, он вспотел так, что рубашка липла к груди.
– Согласна, – кивнула Хейворд. – Главное – скорость. Нас не должны поймать.
– Позвольте вам напомнить, капитан, – Грэйбл подтянул ремень, – пока некоторые зарабатывали
Грэйбл отвернулся в сторону палаточного городка, а Хейворд взглянула на часы. Какого черта он тянет? Вот-вот взойдет солнце, и лагерь проснется.
– Значит, стартуем чуть позже? Я правильно поняла?
Она постаралась успокоиться. В конце концов, Рокер дал ясно понять: операцией руководит Грэйбл, так что надо подчиняться. С напарником или ведущим следует ладить, да и план хорош – сработает... Если, черт возьми, не ждать, пока Бак проснется, а пойти, взять его и погрузить в машину.
«Все получится, – сказала себе Хейворд. – Лишь бы Грэйбл пошевеливался. Хочешь кого-то арестовать – арестовывай, не давая ему опомниться».
Она вновь посмотрела на Грэйбла.
– Ладно. – Капитан заметил ее взгляд. – Пошли.
Срезав путь через низкие заросли деревьев и кустистого подроста, они держались как можно ближе к краю тропинки, обегавшей лагерь с запада, и наконец вышли на вытоптанную поселенцами тропу, ведущую прямиком в лагерь. В нос ударил запах нечистот и немытых тел.
На подходе к границе лагеря Грэйбл ускорил шаг, однако, оказавшись среди бумажных навесов и провисших палаток внешнего круга, остановился. Кто-то уже готовил завтрак на походных печках или просто бродил окрест. Капитан отрывисто кивнул ведомой, и они двинулись дальше. Люди оборачивались, Хейворд дружелюбно кивала в ответ. Ближе к центру палатки жались теснее друг к другу, образуя узкие аллеи. По одному из таких коридоров Хейворд и Грэйбл вышли наконец к палатке Бака. Нижние края клапана крест-накрест крепились растяжкой к боковым колышкам.
«Пока все хорошо», – подумала Хейворд.
Подойдя ближе, Грэйбл громко произнес:
– Бак? Это капитан Грэйбл, полиция Нью-Йорка.
– Эй! – Из ниоткуда вдруг появился парень атлетического телосложения. – Вы что здесь делаете?
– Не твое дело, – резко ответил Грэйбл.
«Черт, – подумала Хейворд. – Надо не так».
– Все в порядке. Мы просто хотим поговорить с преподобным.
– Да ну? И о чем же?
– Прочь с дороги! – скомандовал Грэйбл.
– Что такое? – донесся из палатки приглушенный голос. – Кто там?
– Капитан Грэйбл, полиция Нью-Йорка. – Грэйбл уже нагнулся развязать шнур, крепивший клапан к колышку, но из палатки вдруг высунулась рука и схватила капитана за запястье.
Бак вышел и сурово посмотрел на пришельцев.
– Вы вторгаетесь в мой дом, – отчеканил он.
«В наручники его, – подумала Хейворд. – В наручники сукина сына, и выметаться отсюда».
– Мы – офицеры полиции, – сказал Грэйбл. – И это – муниципальная собственность, а не личные владения.
– Сэр, еще раз прошу покинуть мой дом.